Пионер, 1949 № 07 (Журнал «Пионер») - страница 17

- Искупляла Ивана, - говорит бабушка.

- Не надо, матушка, - говорит папа. Сжимает вдруг кулаки, как Ляля, и прижимает их крепко, крепко к глазам.

…Вот и вечер. Тётя Сватья в четвёртый раз ставит под окнами самовар. Залетает в хату горький дымок и мелкие искры. Чернеет небо. Но больше уже во тьме не стрекочет кузнец. Не горит светляк. Потому что осень. В окошко хаты влетают только искры от самовара.

Все сидят у стола.

- Герой, - продолжает папа. - Это прямо-таки удивительно.

- Константин, прекрати! - говорит мама.

- Ну чего же, ведь все свои, - говорит папа. - Нет, представьте, матушка, когда я был в госпитале, так она с годовалым ребёнком…

- Константин, я уйду! - говорит мама.

- …Так она с годовалым ребёнком, - торопится папа, - четверо суток в теплушке и шла семьдесят девять вёрст в морозы, по шпалам, с ребёнком… Так когда она вдруг показалась в палате у меня…

Под окном раздаётся плач.

- Кто там? - окликает тётя Сватья.

Мама встаёт и смотрит в окошко. Торопливым шагом она спускается в сад. За ней вприпрыжку бежит Ляля.

Прижавшись к стене, рядом с бабушкиным самоваром стоит соседская Люда. Люда плачет.

- Что с тобой, девочка? - подобрав платье и осторожно присев на корточки, говорит мама. - Ну, что, ну, скажи!

Люда не оборачивается.

Мамины тёплые руки обнимают людину тоненькую дрожащую шейку. Мама тянет её к себе, обдаёт её своей душистой теплотой.

Люда плачет.

- Ну, ну, - говорит мама, ласково наклонившись над Людой, - я всё знаю. Ты стояла, наверно, вот тут под окошком и услышала, что мы шли по шпалам… Тебе нас жалко стало. Но ведь мы не замёрзли, мы тут.

- Что? - говорит Люда, оборачивается и, удивившись, смотрит на маму.

- Ну полно, девочка, полно, - говорит мама.

- Ляльку не увозите, вот что! - кричит Люда. - Я могу приглядеть. А у нас есть тоже десятилетка.

Ляля посапывает.

- Но ведь мы же с тобою договорились, девочка, - прищурив глаза и привстав, серьёзно говорит мама, - что когда наступят каникулы, ты приедешь к нам в Ленинград посмотреть на поле «Жертв Революции». Ну, как ты считаешь?… Договорились?

- Могу, - подумав, говорит Люда.

Ляля стоит в сторонке и, мигая, как тётя Сватья, смотрит на маму и Люду.

И вдруг она замечает, что Люда очень хорошенькая… Она даже немножко похожа на лялину маму. У неё такие же беленькие волосики, как у мамы, такое же тонкое, узкое личико, такие же голубые, в колючих ресницах глаза, только, пожалуй, у Люды они покруглее. Но это даже ещё лучше…

- Мама, а Людка, когда я тонула, вытянула меня из моря за волосы, - вдруг говорит Ляля.

- А! Что? - говорит мама, и глаза у неё сейчас же становятся круглыми, как у Люды.