И все навалилось снова. Мир, где каждый неосторожный шаг может стать причиной боли или даже смерти. Где посреди ночи просыпаешься множество раз от каждого подозрительного звука. Где, чтобы поесть, не получится заглянуть на кухню или навестить ближайшую кафешку. Где во фляжке, как не экономил, воды осталось едва на четверть, и неизвестно, сколько нам еще придется торчать на этой проклятой вершине. И еще полный тревоги шепот Гудрона. Жестокое разочарование. Вероятно, на моем лице что-то отразилось, поскольку Гудрон поспешил успокоить.
– Не дергайся раньше времени, глядишь, и обойдется.
– Что именно? – тоже шепотом поинтересовался, подхватывая ФН ФАЛ одной рукой, а другой охлопывая бока: все на месте? Запасные магазины, наган, нож, аптечка и, главное фляжка. Мне даже во сне хотелось пить, и тем сильнее стремился попасть в нем на кухню. Где есть чай, кофе, минералка, сок и, наконец, вода из-под крана. Которую можно пить стакан за стаканом. Или просто подставив рот под струю.
Кинул взгляд на рюкзак, но поскольку Гудрон был без него, вперил в него вопросительный взгляд.
– Пошли, – мотнул головой он. – Все объяснения на месте. И старайся не шуметь.
Пригнувшись так, что подбородок едва не касался коленей, мы поспешили уже хорошо знакомой дорогой. К самому краю обрыва, где вчера я провел большую часть времени, наблюдая за долиной. Там собрались уже все. И все они старательно всматривались вдаль. Проследив за их взглядами, мне удалось понять, что пристального внимания удостоилась одна из скал, которых в долине хватало. Не самая высокая и крутая, она расположилась чуть наособицу. Ближе к ведущему на Вокзал проходу, чем к нам, пусть и не намного. Но что с ней не так?
– Гвайзел! – потрясенно прошептал я некоторое время спустя.
Часть соседней скалы тоже поросла кустарником, хотя и не настолько, как наша. Но даже если бы она полностью была голой, гвайзелу не стоило бы большого труда на ней спрятаться, настолько его окрас подходил к цвету камней. Ему вообще не составляет труда раствориться где угодно: в зелени леса, на камнях, на выгоревшей от солнца траве… Природа дала ему шкуру такой расцветки, что любой камуфляж – цифровой, растительный, да какой угодно! проигрывал ей с разгромным сухим счетом. Ну разве что на снегу он был бы заметен издалека, но где тут его возьмешь, снег? Хищник лежал неподвижно, и лишь его голый, чем-то похожий на крысиный хвост, мелко подрагивал. А может, такое впечатление создавал раскаленный, не смотря на раннее утро воздух.
– Ты внимательней смотри! – и я мог поклясться, что голос Гудрона едва заметно, совсем чуть-чуть, но дрогнул. И было отчего.