Самого Гудрона представить паинькой весьма и весьма сложно, но я кивнул: буду.
* * *
– Что такой кислый? – поинтересовался Слава.
Мы устроились в подобии гостиницы, которую так и тянуло назвать постоялым двором – слишком она его напоминала. Разве что коновязей нет, а есть электричество. Вернее, оно будет. Его включат, когда на улице стемнеет, и выключат ровно в полночь. Еще на пару часов электричество дадут утром. И настолько же в середине дня.
Устроились в одной комнате, которая поместила сразу всех шестерых, а еще пара лежанок осталось свободной. Но они так и будут пустовать – Грек заплатил за них тоже.
– Так, – отвечая на вопрос Славы, вяло отмахнулся я. – Настроения нет совсем. Да и чему, собственно, радоваться?
Настроения действительно не было. Ну и откуда ему бы взяться? Из плюсов единственный – я все еще жив. Зато минусов хоть отбавляй. Что, вся моя дальнейшая жизнь только и будет из этого состоять: сходи туда, принеси или унеси то, убей тех или иных, и тому подобное? И единственной радостью каждый раз останется – снова остался жив? А к чему стремиться? Чего добиваться? В чем будет заключаться смысл моей жизни? В том, чтобы накопить достаточное количество пикселей и попытаться открыть портал? В Деда Мороза и прочие чудеса я перестал верить еще в детском саде.
– Игорь, ты чего?! – удивление Славы было искренним. – Во-первых, мы живы!
Успел заметить. Зудит от грязи тело. Одежда стоит коробом тоже от нее. В животе бурчит от голода. Вряд ли покойники все это чувствуют.
– Это ли не повод для радости? Сейчас пойдем в баню. Отмоемся. А пока будем мыться, одежда успеет высохнуть. Затем, все такие чистенькие, в чистой одежде, ужинать. Закажем самое лучшее из меню. При желании примем рюмку-другую для настроения. Дальше, глядишь, с девушками познакомимся: их здесь хватает. А уж такому герою как ты, практически каждая ответит согласием. Нет, это надо же – один двух гвайзелов положил! Будь я девушкой, и сам такому отдался бы, даже не задумываясь! – Слава засмеялся. – Мы на Вокзале на несколько дней задержимся. Пока жадреит свои дела не сделает.
– Кто-кто не сделает? – услышал я новое слово, но не понял его значения.
– Федор Отшельник. Человек, который наши жадры эмоциями будет заполнять. У него не один день на это уйдет – количество ведь не малое! И все это время мы будем жить здесь. Спать, сколько пожелаем. Есть, когда и сколько захотим. Вечерами в кабак или на танцы ходить. Лафа ведь, согласись? Затем продадим заряженные жадры и у нас денежка серьезная у нас заведется.
«У кого-то заведется, а у кого-то и не очень. Я-то к ним какое имею отношение? Так что доля моя будет скромная. Да и разве дело в пикселях? На что их тут тратить? На лишний раз вкусно пожрать? Или втридорога купить себе то, что на Земле стоит копейки?».