– Да искал я уже, причем не раз! Он в колоду был воткнут. Нет, вот же козлы!
– Все, успокоился, – Грек, как и обычно, был невозмутим. – Урок тебе на будущее: в следующий раз не станешь где попало вещи разбрасывать. Давайте завтракать, и в путь. Нам сегодня до Шахт необходимо добраться.
– А точно сможем? – Засомневался Гудрон, – Далековато туда, тот еще марш-бросок получится.
– Мы дорогу спрямим.
– Через Поганое болото? – сомнений в голосе Гудрона стало еще больше.
– Дождей давно уже не было, так что должны пройти.
– Ну, коли дождей давно не было… Теоретик, а о чем ты вчера с Людвигом разговаривал?
Разговаривал я вчера лишь с одним человеком, и потому нетрудно было догадаться, о ком именно идет речь.
– О часах.
– О каких часах?
– Часы у него мои, – и я уже приготовился к дальнейшим объяснениям, когда тот потерял к разговору интерес. Вернее, вспомнил о своем шефстве.
– Теоретик, слушай сюда внимательно. Болото, которое нам придется пересечь, Поганым назвали не зря.
– И что с ним не так?
Судя по названию, ничего хорошего нам не предстоит. Хотя Грек знает, что делает: за все время только одного человека и потерял. Того самого, чей шкафчик я занял. Правда, Гриша клятвенно утверждал, что тот виноват сам.
– С ним все не так. Ты «Дрожь земли» видел?
Я кивнул: не без того. Только к чему он? К тому что, в Поганом болоте водятся подобные существа? Сомнительно. Теоретически их быть не может. Особенно учитывая их скорость передвижения под землей. Пусть даже на болотах она скорее жидкая, чем твердая.
– Что, там такие же?
– Ну, не совсем чтобы такие… С виду-то они иначе выглядят. Представь себе помесь тюленя с кротом. А еще добавь акульи зубы в три ряда. Как-то так, в общем. У них под землей все ходами изрезано. Увидишь нечто вроде кротовьей кучи: держись от нее подальше – это выход из норы. Но самое поганое не в этом.
– А в чем?
– В том, что под тобой в любой момент земля может разверзнуться. О какое слово вспомнил! – Гудрон ухмыльнулся. – И попадешь ты прямо им в зубы. Хрусть-хрусть, и если даже успеем выдернуть тебя еще живого, ноги они по самые причиндалы успеют отгрызть. Так что под ноги внимательнейшим образом! Усек?
– Усек, в моих интересах.
– А вообще я бы не стал так рисковать, пусть даже дождей давно уже не было, – добавил Гудрон больше для себя. – Хотя Греку виднее. Все, пошли завтракать, до вечера привала не предвидится.
* * *
Поначалу местность была как местность. В антураже здешнего мира. Нечто подобное можно наблюдать в Приморье, куда ни один ледник не дошел. Большая часть северной Европы и Азии участи такой не миновала, и потому местами вечная мерзлота простирается вглубь километра на полтора. Причем не в Якутии или Лапландии, а куда южнее. Оттого и реликтов среди растительности там нет. Вероятно, ледниками здесь никогда и не пахло. И потому исполинские сосны, которым даже на взгляд было не меньше пятиста лет, соседствовали с бамбуком. А такие родные березки зачастую обвиты диким виноградом или лианами. Всевозможной растительности хватало, и в большинстве случаев их названия были мне не знакомы. Что, впрочем, совсем не означало, будто на Земле их нет.