– Не очень-то надежно он и выглядит, – рассматривая свод, поделился впечатлением я. – Такое впечатление, что любой момент рухнет.
– Теоретик, ты бы о других вещах беспокоился, – заявил Гудрон.
– О каких других?
– О гвайзелах, например.
– Я и беспокоюсь. В доле, пропорциональной числу участников нашей экспедиции. Или ты предлагаешь сразу за всех беспокоиться? Чего бы ради?
– Да хотя бы ради того, что каску свою не нашел.
– И что теперь?
– А то, что неспроста все это. Сдается мне, гвайзел с собой ее прихватил, чтобы твой запах точно уж не забыть. Бегает теперь с ней подмышкой, и то след в лесу понюхает, то ее, то след, то ее.
Несмотря на то, что Гудрон шутил, толика логики в его словах все же присутствовала. Пропажа каски могла каким-то образом быть связана с появлением там гвайзелов. Единственное, трудно себе представить – гвайзелы настолько разумны, что им действительно могла прийти мысль захватить каску с собой.
– Встретимся, нюхало ему разобью, – подыгрывая Гудрону, пообещал я. Подумав: не дай бог, такая встреча действительно произойдет!
С одного взгляда становилось понятно, что пещера частенько является прибежищем путников вроде нас. Свежая зола в очаге, немалый запас дров. Грубый стол из пары плах, лавки из них же по обе его стороны.
Но внимание мое привлекло не это. Одна из стен, поднимающаяся вверх почти вертикально, оказалась покрыта рисунками. Выполненные желтоватой краской, они не выглядели древними. Хотя и стилизованы под наскальные. Тема у всех рисунков была одна и та же: мужчины с огромными фаллосами совокуплялись с женщинами, величина грудей которых выглядела гротескной.
«Мужики – все как на подбор настоящие Приапы», – усмехнулся я.
– Что, нравится? – поинтересовался наблюдавший за мной Гудрон.
– Да как тебе сказать…
Тут вот в чем вопрос: а вдруг они все-таки древние? Или не древние, но работа аборигенов? Вот тогда они действительно могут вызвать огромный интерес. Ведь тогда получается – в этом мире существует разумная жизнь, пусть и на примитивном уровне.
– Смотри-смотри, – Гудрон гоготнул, – Когда стемнеет, они вообще светиться начнут. Кстати, можешь и свой рисунок оставить. С Элкой, например. Там в углу целое ведро краски должно быть.
– Тут совсем недалеко имеются целые залежи некой субстанции, которая фосфоресцирует. Ею-то все здесь и начертано, – пояснил мне Слава. – Кстати, существует нечто вроде традиции, согласно который каждый побывавший здесь впервые, должен оставить свой рисунок.
– И что, ты тоже оставил?
– А чем я хуже других? Или лучше? Конечно, оставил. Говорю же, традиция.