— Великолепно! Остроумно! — сказала мама. — Но если у меня под рукой не окажется ничего, тогда как ты запоешь?
— Тогда мы споем тебе хором! — Я вскочила, чмокнула ее в щеку и, взяв у папы изречения великих людей, поспешила убраться подальше.
Но… «Кто сам не убедится, того не убедишь», — сказал две с половиной тысячи лет назад греческий философ Платон. Я вычитала его изречение как раз в момент, когда мама вошла ко мне, потому что решила все-таки убедиться сама, что у меня произошло в школе. Она так и спросила: «Что же у тебя случилось?» Когда она задает такой вопрос — отвертеться невозможно. Только о чем говорить сейчас? Не о том же, что я из глупой ревности придралась к Ларке?
— Да ничего особенного, — начала я опять фальшиво-беспечным тоном. — Поссорилась кое с кем в классе.
— Так, — сказала мама, будто иного и не ожидала. — Из-за чего?
— Ну, представляешь? Мы боремся за высокую успеваемость, так? А кое-кто получает двойки. А я выпускаю «Колючку», так? И вот нашлись такие — заступаются за двоечников.
— Ты бы не могла поконкретнее? — попросила мама. — «Кое-кто», «такие». Кто же именно эти такие?
— Хотя бы Ясенев, — не задумываясь ответила я и покраснела. Снова кривлю душой! Поэтому быстро добавила: — Ну, из-за Нечаевой тоже.
— Из-за Нечаевой?
— Да. Она сегодня опять двойки подцепила. Тянет назад. И ее же защищают. А я разве хуже хочу? В конце концов, должны мы бороться за успеваемость?
— Постой, что-то уж очень ты нервничаешь.
— А по-твоему, шуточки, если все наоборот? Меня никто не слушает, а идут на поводу неизвестно у кого.
— У кого же?
— Ой, мама. Ты прямо как прокурор. У кого да из-за чего. Я все изложила ясно.
— Не совсем. Например, не ясно, как могут тебя не слушать, если ты хочешь сделать лучше, а не хуже.
— Это мне и самой непонятно. Но — факт же!
— А факт ли?
Я промолчала, но подумала: в чем же она сомневается? Слушаться меня ребята, действительно, перестали.
Значит, в том — добивалась ли я для класса лучшего?
«В каждой жизни — бывает дождливая погода», — нашла я изречение в папиной книжке.
Наступила такая погода и для меня. И воскресное утро из солидарности со мной затосковало: небо обволоклось беспросветными тучами, захлюпал дождь. Не хотелось подниматься с постели, не хотелось даже думать о том, как потянется безрадостный день, оплакивающий со мной вместе мое одиночество.
Мама была на кухне, звякала посудой — что-то пекла-жарила. С трудом пересиливая желание снова лечь, лохматая, расслабленная, я вышла к ней, пробурчала приветствие. Папы не было — ушел в магазин за ванилином. Это в духе нашего дома: вечно не хватает какой-нибудь ерунды в нужный момент. Однако — ванилин?