Зинуха хоть и сидит со мной, не отходит сейчас от Вики. Они все время вместе. И у меня не появилось желания идти с ними. Да и в спор я не вмешивалась. Прежде наверняка не удержалась бы, заступилась за лирику, но сейчас промолчала.
К тому же Марат предложил:
— Пойдем к Нечаевой.
Не забыл, значит.
Только Ларисы дома не оказалось.
— Ну, я к ней завтра перед школой забегу, — сказал Марат.
Обратно он шел со мной, хотя мог сразу свернуть к себе. Лишь когда впереди замаячила моя пятиэтажка, остановился, кивнул, прощаясь. И вдруг воскликнул: «Ого, что это он?» Я взглянула и увидела: на пустынной детской площадке, около малышовой песочницы, стоит Бурков. Кепка-баран, желтая куртка на «молниях». Н. Б. по привычке, широко расставив ноги, держал руки за спиной. Портфеля у него сейчас не было, должно быть, успел занести домой. А глядел он, задрав голову, куда-то вверх. «На наши окна», — сообразила я. Бурков, увидев нас, рванулся было прочь, но передумал и пошел навстречу.
— Ты что? — спросил Марат. — Ждешь кого-то?
— Да. Вот… Здесь надо, — невнятно забубнил Н. Б.
«Меня», — поняла я. А Марат, так ни о чем и не догадавшись, сказал «пока». И оставил нас.
— Стой! — Бурков бросился за ним, крикнув мне: — Я сейчас, жди!
Он пошел рядом с Маратом, что-то ему толкуя, и они скрылись за углом.
А я послушно стояла. Почему? Зачем? Что заставило меня подчиниться грубоватому приказу?
Он вернулся скоро и сказал, смеясь:
— Те окна — твои, да? По списку ваша квартира пятьдесят третья на четвертом этаже? А у вас никого сейчас. Да нет, я не сам ходил, — поспешно объяснил он, поймав мой удивленный взгляд. — Пацан тут бегал, я попросил его, чтобы вызвал тебя. Он слетал вверх, позвонил, никого, говорит. Да вот он. — У соседнего подъезда стоял с приятелями Вовка Данилюк-Кошман. Они с любопытством смотрели в нашу сторону. — Пойдем, — кивнул Н. Б., и я опять послушалась, мы обогнули дом, двинулись по переулку. — С квартирными номерами вообще забавно бывает, — продолжал Н. Б. — У тебя пятьдесят три, а у Нечаевой тридцать пять. Цифры наоборот. У Алямовой семнадцать на первом этаже, а у Зинки-толстой семнадцать на пятом.
— Откуда ты знаешь Зинухин номер?
— Был когда-то.
— У нее?
— Нет, мимо шли, разговаривали. С тобой-то куда сейчас двинем? — Он постарался переменить тему.
Но я не думала с ним никуда «двигать» и от своего подъезда отошла, только чтобы не болтаться на виду у пацанов. И взрослых соседей тоже. Да и мои родители могли заявиться с минуты на минуту. Я просто увела Н. Б. подальше. И осознала это неожиданно для себя, едва он спросил, куда мы пойдем.