Люблю бывать в квартире у Аннушки — всегда у них просто, без вычурностей, и очень уютно, много книг, а среди них — в шкафу — стоит тот самый Кот Котофеич, о котором упомянул в письме Валерий Заморыш, — глиняная копилка, какие продавались когда-то на рынке. Аннушка рассказывала, что лет пять назад ее «бывучи» — в то время еще восьмиклассники — шли с ней из кинотеатра, увидели этого Котофеича и смеха ради купили в складчину, а потом кому-то пришла идея: сделать его хранителем записок, посланных как бы в будущее. И каждый написал, какой он видит для себя жизнь впереди, кем хочет быть и все такое. Посовали эти послания в щель на спине Котофеича и уговорились собраться через десять лет, вынуть и обнародовать, кто про что написал. С тех пор и живет важный Котофеич в этой Аннушкиной комнате — правда, без правого уха: по неосторожности отбила его погремушкой маленькая Светланка. Тогда его переместили в шкаф под стекло, чтобы сберечь в целости до назначенного «бывучами» срока.
Всякий раз, когда я смотрю на этого сфинкса в кошачьем обличье, меня одолевает любопытство: какие же тайны хранит он? И сбываются ли мечты у «бывучей»? Предполагал ли Федя Гузеев, что через пять лет окажется на подводной лодке? А Майка Федотова — думала ли, что перестанет писать стихи, а займется оптическими приборами? И стоял ли перед ними тогда вопрос, который мы задаем сегодня себе: «Зачем я?»
Да что говорить! Конечно — стоял. Ведь и у них и у нас одна учительница — Анна Алексеевна. Потому и смотрит на меня безухий Котофеич с хитринкой, словно прощупывает: «А что же ты, Ольга Кулагина, хочешь от своего будущего? И знаешь ли ты, что ждет тебя хотя бы через пять лет, которые остается прожить всем до дня, когда произойдет мое торжественное вскрытие?»
Я улыбнулась безухому сфинксу, как доброму приятелю.
Мы побыли недолго, погалдели, посмеялись и стали прощаться, чтобы не задерживать Олега Ивановича. Он поблагодарил за то, что навестили, и сказал, что в понедельник сообщит подробности из анапской жизни Анны Алексеевны и Светланки.
У киоска Союзпечати наша шумная ватага распалась — группами и в одиночку рассеялись кто куда. Роза помчалась проводить сбор у третьеклашек. Вика пошла с Зинухой. И с Землюковым. Гена Землюков перед этим поспорил с Кирой Строковой — сказал ей что-то про кибернетический вечер, а она заявила: «Эта наука меня не интересует». — «Вот и напрасно, — ответил он. — Кибернетика затрагивает и твое искусство, и твою медицину». — «Знаю, знаю, ваши ЭВМ и картины рисуют», — с иронией сказала Кира. Землюков только махнул рукой и отошел. А за ним и Вика с Зинухой.