Предложение приняли с одобрением: всем надоело сидеть за накрытым столом, как за витриной. Богдан удалился на кухню и через несколько минут вернулся с подносом, на котором стояли шесть дымящихся чашек.
— Рекомендую дегустировать без сливок и молока, — сказал он. — Особый сорт, редкость! Я с собой привез.
— Запах изумительный! — встряхнула кудрями Инга. — Что за сорт?
— «Черный… бивень», — многозначительно сказал Богдан. — Не слышали? Неудивительно. Эксклюзив Эксклюзивыч. Производят на двух плантациях в Бирме.
— Хорош! — попробовав, кивнул Евгений.
— Богатый вкус, — отметила Нина.
— Еще какой богатый! Между прочим, в Нью-Йорке такую порцайку наливают за пятьдесят долларов, — сказал Богдан.
Собравшиеся замерли с чашками в руках.
— Пожалуй, я выпью вторую чашечку, — сказала Нина.
— Пятьдесят долларов! — еще раз принюхалась Инга. — Я вам скажу: это разврат! Но мне нравится.
— Видимо, его собирают по пять зерен с куста, руками прекрасных девственниц, — меланхолично заметил Евгений.
— Нет, секрет тут в другом… — Богдан дождался, когда все гости допили кофе. — Сорт называется «Черный бивень», потому что в производстве задействованы слоны.
— Слоны обтрясают кусты?
— Топчут зерна?
— Вращают хоботами кофемолки?
— Гадят! — с чувством ответил Богдан. — Жрут ягоды, а потом срут. Пардон май френч, мадам! Как пишут в рекламе, волшебство ферментации в желудках этих гордых млекопитающих рождает непревзойденно мягкий вкус… Рад, что вам понравилось!
Долгую паузу разбавил звяк ложечки, помешивающей кофе в чашке.
— Сто лет назад, на первом курсе мединститута, я как-то пила кофе в мертвецкой… — задумчиво сказала мать.
Инга тихо смеялась. Нина вскочила, выпучив на Богдана глаза, зажала рот рукой и выбежала в ванную. Юлия сплюнула в чашку и вытерла губы салфеткой. Яся крутился у нее на коленях, с любопытством смотря на забавных взрослых.
— Примета времени: дерьмо в цене! — воздел палец Евгений.
Сияющий Богдан удалился мыть чашки, через минуту к нему присоединилась Инга.
— Надули? Признайтесь, надули вы нас? — заговорщическим шепотом спросила она.
Богдан косился на нее, но только улыбался.
— Я готова поспорить, это обычная хорошая арабика!
— С чего вы взяли, Шерлок?
— А у вас черти в глазах плясали. С самого начала, — весело объявила Инга.
Богдан не собирался сознаваться, но в пакете была колумбийская арабика, купленная вчера в кофейне на проспекте Мира. Что до «Черного бивня», то его Соловей однажды попробовал в Нью-Йорке и нашел вкус приятным, но маловыразительным.
Недруги были посрамлены, и Богдан вернулся за стол в игривом настроении. Но оно скоро увяло. Сын опаздывал безбожно и беспардонно. Юлия звонила ему и выслушивала длинные гудки. Инга забеспокоилась, не случилось ли чего, Юлия заверила ее, что дело наверняка в Степиной «девятке», она в последние дни барахлит и выкидывает фортели. Майя вспылила и сказала про внука пару ласковых. Решено было больше не ждать именинника, а приступить к еде. Богдан машинально открыл шампанское. «Дом Периньон» хвастливо пенилось и, как положено, щекотало нёбо пузырьками, но не радовало. Мать терзала гранатовое ожерелье, видимо думая о том же, что и Богдан: где Степа? что он себе позволяет?