— Хлопнешь стакан, — протянул он его Степе, — ложку меда, если имеется, и спать! Утром встанешь огурцом.
— Нет, нет… — начал было Степа, но осекся. — Хотя да! Угу! Хлопну — и спать.
Тут Богдан убрал руку со стаканом.
— Нет, погоди. К тебе что, каждый день отец приезжает? Десять лет мы не виделись — а ты спать?
— А почему, — смущенно спросила Юля, — почему вы не виделись? Прошу прощения. Москва не так далеко… Почему вы не приехали к нам на свадьбу?
Богдан сморщил лицо, словно откусил от кислого яблока, махнул рукой и выпил свою рюмку, сказав: «Ваше здоровье».
— А зачем, извини, пожалуйста, нам видеться? — сказал жене Степа. — Свой отцовский, отцовский долг он выполнил. В том смысле, что слал алименты из Москвы.
— Упрекаешь? — возмутился Богдан.
— Никак нет! — ответил Степа по-прежнему Юле. — Я что — я благодарен должен быть. Угу, благодарен. Если посчитать, сколько на меня трачено, — десять лет назад отец пытался подсчитать, но сбился — мне теперь не расплатиться вовек.
— Что с тобой говорить! — закатил глаза Богдан. — Юля, вам нравится Париж?
Юля пожала плечами и улыбнулась слабо, как постник, которого спросили, любит ли он вареную ветчину.
— Paris! La plus belle des villes…[1] — прошелестела она.
— В смысле, еще не были? Жаль. Прогуляться под платанами Латинского квартала, выпить пару бокалов вина на Монмартре, в кабаке, где гулял Тулуз-Лотрек… Вы могли бы, Юля! Вы могли бы сплясать канкан у Эйфелевой башни! Я не приехал к вам на свадьбу, был занят, но я оплатил вам свадебное путешествие в Париж.
Глаза Юли округлились.
— Не спорю, подарок экстравагантный… Ах, Степа вас о нем не уведомил?
Степа вожделенно посмотрел на стакан с рыжей влагой: в нем заключался конец вечера.
— Мы отлично отдохнули на Соловках, — отрезал он.
— Ты б еще на Колыму ее в свадебное путешествие повез. А эта рухлядь во дворе? Юля, я на двадцать пять лет ему «БМВ» хотел подарить! Да, я впахивал, у меня не было времени на сюси-пуси, но я для этого паршивца, пардон… И для внука тоже. Звоню: нужны деньги? Только скажи, Степка! На что тебе? Люлька с подогревом? Подгузники от кутюр? Пожалуйста. Нянька со знанием трех языков? Будет! — (на этих словах Юля вздрогнула и вонзила в Степу кинжальный взгляд) — Эй, але! Кому нужен отец-миллионер? Дать объявление, что ли?
Больше всего в этот момент Степе хотелось, чтобы его отец провалился сквозь землю — или хотя бы туда, где он обретался последние двадцать лет. А Юля сидела как оглушенная, запустив пальцы в темные кудри.
— Мы хорошо отдохнули на Соловках, но почему ты ни слова мне?.. Про отца и прочее, — тихо спросила она мужа. — И Канада эта…