– А ты тоже будешь? – На этот раз вопрос задал мальчик, внимательно наблюдавший за нами.
– И я буду… наверное.
– Конечно, будет! – вставила свое веское слово Кайла. – Она же его жена!
Я открыла рот, чтобы возразить, но быстро одумалась. Метка есть, обряд назначен на ночь – смысл оправдываться, уверяя, что просто мимо проходила? Жена так жена!
Мы еще немного поболтали о детях, леснике и белочках, после чего Кайла торжественно вручила мне очень аппетитный с виду торт, верхушка которого была выложена из сочных ягод и залита пышным слоем сливок, и отдала открытку, на которой красовались нарисованные детской рукой… белочки! Уходя, девочка все-таки умудрилась погладить одну из них, невзирая на запрет матери. Семья отправилась к машине, а мы всем коллективом остались стоять на крыльце и махать им: кто рукой, кто лапой, а кто и хвостом. Я прижимала к груди торт, мысленно глотая слюну. Белочки, подозреваю, тоже. И только Рэй был, как всегда, невозмутим.
Домой он отправился первым. За ним гуськом потянулась нечисть, ну а я задержалась, вдыхая чистый лесной воздух и довольно щурясь на солнце. Свою ошибку поняла, когда меня странным образом повело. Пошатнувшись, я выронила вожделенный десерт и, не удержав равновесия, сползла по стеночке следом, хороня под обмякшим телом клубничное лакомство. Сознание, вопреки моей воле, улетело в страну грез, где не было знакомого дома и большого деревянного крыльца. Зато там была полупустая комната с резным креслом-качалкой, в котором сидел, закинув ногу на ногу, оборотень. Большой и, к сожалению, черный.
Монстр довольно оскалился, постукивая острыми когтями по деревянному подлокотнику, затем поманил меня пальцем и проникновенно произнес:
– Ну, здравствуй, лапушка. Давно не виделись.
– Лучше бы никогда не виделись, – пробормотала я, поднимаясь с пола. Понять, сон это или явь, было сложно. Ощущения пугали своей реалистичностью. Однако вместо того, чтобы испытывать страх перед чудовищем, я думала о трагически погибшем тортике, простить который ему никак не могла. – Что тебе надо, Калеб? – произнесла раздраженно и, подбоченившись, уставилась на него.
Что может мне сделать дух во сне? Разве что поговорить, ну, или соблазнить, хотя этот номер у него больше не пройдет – я замужем!
В лесу…
Когда на Джетта посыпались шишки, он раздраженно зашипел, уворачиваясь. Когда посыпались белки – охренел. Мелкая нечисть и раньше пакостила, но чтобы падать как снег на голову и при этом что-то верещать, без конца жестикулируя… хм.
– Какого лешего? – устав от очередного концерта, спросил лесник пляшущего на его плече грызуна, которого перебивали две рыжие товарки, бегающие вокруг.