— Я вот что думаю... А знаешь, чей это бордель?
— Ну? — Мишка слушал с интересом.
— Майорчика. Ну, правой руки Японца покойного, царствие ему небесное! Мейера Зайдера. Он как в Одессу вернулся тайком, так сразу бордели стал крышевать. И этот давно уже его. Он, наверное, не знает, что я в городе.
— Не говори глупости! — сухо сказал Мишка. — Вся Одесса знает, что после ранения Котовский отдыхает на вилле на Французском бульваре, которую ему большевики выделили! Так что не может Зайдер управляться с борделями и такого важного не знать!
— Да, — Котовский задумался, — слушай... Я тут подумал. Девка эта — хороший повод, чтоб не ее к ногтю, а Зайдера. Не нравится он мне.
— Это тебе зачем? — Мишка нахмурился. — Ты тут пересидишь еще месяцок и уедешь, а Одессе здесь жить.
— С каких это пор ты, Мишка Няга, одесситом заделался? Ты всегда был ушлый цыган без роду без племени! Помнишь, где я тебя подобрал?
— Помнить-то я помню. Я все помню, — мрачно сказал Мишка Няга, правая рука и самый верный адъютант Котовского, — только вот Одессу я всегда любил и буду любить. Не лезь ты в их дела!
— С чего ты про этих биндюжников печешься? — нахмурился Котовский. — Злые языки мне давно несут, что ты закорешился кое с кем с Молдаванки.
— Пусть несут, — хмыкнул Мишка, — а Молдаванку я люблю! Она на мой родной городок похожа.
— Какой твой родной городок? — подозрительно спросил Котовский.
— Тебе это зачем? Было — и сплыло, что о том думать, — пожал плечами Мишка, — много всего было. Погулял на своем веку. Людей грабил. Много было. А теперь — теперь в другую жизнь. Ты лучше посмотри, что еще она у тебя грабанула!
Котовский сполз с постели и принялся одеваться. Затем подошел к тумбочке и учинил тщательный досмотр.
— Эй, глянь-ка! Это что такое? — удивленно воскликнул он, сбросил на пол лежащую на боку лампу и позвал Мишку рукой.
Няга подошел ближе. На полированной поверхности тумбочки лежали какие-то крупные кристаллы белесоватого цвета.
— Похоже на соль, — сказал Мишка и взял один кристаллик. Лизнул. — Не соленое.
— Кокаин это прессованный, — мрачно произнес Котовский, — девка с собой принесла. Я вспомнил. Подпольным образом его таким делают. Надо кристаллик растереть — и все.
— На соль очень похоже, — повторил Мишка.
— А ведь действительно, на соль, — и, подбросив кристаллик на ладони, Котовский задумчиво уставился на него.
* * *
Длинный черный автомобиль затормозил возле ярко освещенного подвала на Ланжероновской. В этот поздний час ночи (на часах возле Думы было десять минут второго) улица была совершенно пустынна. Даже подгулявшие прохожие давно попрятались по домам.