Вначале она устраивала жуткие скандалы, сцены ревности и бурные выяснения отношений с истериками, битьем посуды и диким, площадным матом, сочности которого позавидовал бы любой коренной обитатель Молдаванки. Все это страшно коробило тактичного, спокойного Володю. В силу своего характера и воспитании он не мог отвечать ей тем же, то есть оскорблениями и битьем посуды. И он стал ее игнорировать. Алена все чаще и чаще уходила из дома, пропадая в компании новых друзей. Сосновский пытался объяснить все это самому себе тем, что она изо всех сил пытается добиться успеха как актриса, но у нее ничего не выходит, оттого и жуткие срывы. Он не желал признавать очевидные вещи — то, что его брак дал крен.
Думая обо всем этом, но больше о том, как не хочется ему возвращаться в комнаты, которые больше не были его домом, Володя застыл в прихожей, вдыхая спертый запах.
Алена оказалась жуткой хозяйкой. Сосновский же, как и большинство творческих личностей, тоже не был склонен к поддержанию порядка и чистоты. Поэтому постепенно дом стал запущенным и грязным. В квартире появился постоянный отвратительный запах, страшно раздражавший утонченного Володю. В этом запахе была целая смесь самых жутких ароматов — пыли, пригоревшей пищи, спиртного, дешевой парфюмерии Алены, соседских котов, запахов с улицы, которые коренные одесситы называли «тхнет амбре», и прочего, что было даже сложно разделить на мелкие основные составляющие, но что вместе создавало общую вонь.
Сначала Володя пытался с этим бороться — убирал мусор, проветривал комнаты. Но бороться было сложно, когда, возвращаясь по вечерам после работы домой, он заставал уставленный объедками стол, одеколон, разлитый по туалетному столику, ком грязного белья, валяющийся возле кровати, раскупоренную бутылку дешевой водки, не закрытую крышкой, и соседского кота в раскрытой форточке, который, восседая как птица на жердочке, смотрел на Сосновского с надменным и каким-то укоряющим видом.
Трудно было бороться. И Володя постепенно махнул на все это рукой. Выбросив объедки в мусорное ведро, вылив водку в унитаз и шуганув наглого кота, он занимался своими делами, больше не пытаясь наводить ни порядок, ни чистоту.
Но то, что заставило его замереть посреди прихожей, как столб, было не запахом. Это были звуки — мерзкие звуки, которые доносились из раскрытой двери. Отвратительное пыхтенье, гадкий, вульгарный смешок, скрип пружин дивана, хриплая одышка — так дышат пьяные грузчики после разгрузки вагонов, какое-то нечленораздельное бормотание... Володя почувствовал, как вся кровь отхлынула от его лица, когда он услышал эту отвратительную, пугающую смесь.