– Но мы в Британии! И не думаю, что моя мама одобрила бы…
– О, прости, если ранил твои романтические чувства, – не оборачиваясь, бросил через плечо рыжий Лис, протискиваясь сквозь толпу праздных зевак. – Экскьюзми, леди, джентльмены, миль пардон, разрешите, панове, да, имею право, пофиг, мне очень надо, вас не спросили, спасибо, сам такой, потому что из полиции, от урода слышу, ага, рискни своим чахлым здоровьем, благодарю, вы очень любезны, целую, мисс!
Вот примерно так мы добрались до двух полисменов у входа в небольшой одноэтажный домик в глубине улицы, практически зажатый между гостиницей «Клеопатра» и зданием брокерской конторы, сдающей кучу комнат отдельным банковским клеркам.
Мой учитель зачем-то изучил обе вывески и, к моему немалому удивлению, не спешил войти в дом, где, собственно, и произошло преступление. Нет, первым делом он свернул направо, к брокерскому офису. Поймав за руку первого же спешившего куда-то клерка, он заломил цилиндр на затылок, расстегнул плащ и бесцеремонно спросил в лоб:
– Где тут сдаются свободные комнаты, приятель?
– А что ты хотел, дружище? – в той же манере откликнулся невысокий молодой человек в мятой одежде, с редким пробором и бегающими глазами. – Думаешь бросить здесь кости?
– Кому будут лишними четыре комнатки для игры на китайской бирже?
– О, да ты не мелочишься, ржавый?
– Кто не рискует, тот не пьёт сам знаешь чего, верно?
– «Пока терпенье – лучшее для нас»[3], так ли, Йорик?
– Неужто комнат вовсе нет?
– Через недельку загляни, кто знает? – весьма туманно ответил клерк. – Спросишь миссис Доутсон, годится?
– Почему не Смитерсон?
– А сам как считаешь?
Лично я окончательно запутался, но моего учителя это почему-то совершенно устроило.
Он взашей вытолкал меня обратно на улицу и под взглядами строгих бобби протолкался к входу в гостиницу.
– Сэр, – очень вежливо спросил я уже на пороге, – а вот то, что вы говорили только вопросительными предложениями, это что-то значит?
– Ничего, кроме суеверий, – отмахнулся он. – Любой мелкий клерк на бирже твёрдо знает, что говорить «да» или «нет» на рынке акций опасно и бессмысленно, поскольку всё меняется в любой момент. Но главное мы выяснили.
– Что же именно?
– Что они намерены расширяться, – с лёгкой задумчивостью ответил мистер Лис.
Ну не знаю… Быть может, я этого и не заметил. Да пресвятой Ньютон-шестикрылый, об этом же никто ничего впрямую не говорил.
Между тем мы вошли в отель.
– М-милейший, – гнусаво, с французским прононсом протянул месье Ренар, хлопая лапой по звонку на рецепции.
Практически в ту же секунду, как чёртик из турецкой табакерки, появился лысоватый деятельный управляющий.