— Голоса? — повторил я с интересом.
— Да. Но вашего голоса я не уловила.
— Так меня тут и не было! Я почти всю ночь провел в редакции.
— Вот как! А я уж хотела было спуститься, приструнить вас. Но потом…
— Что — потом?
— Потом почему-то испугалась. Не пошла… — Она на минуту умолкла, кутаясь в шаль. — Вы говорите, вас не было… Но зачем же тогда они приходили? И кто они были такие?
— Трудно сказать… Но в этом я разберусь! А пока прошу вас: найдите кого-нибудь, кто мог бы прибраться здесь, навести порядок. И да… Еще надо починить двери, переменить замки. Позаботьтесь об этом, пожалуйста. И не беспокойтесь, я оплачу все расходы.
— А куда вы теперь? — спросила она, внимательно меня разглядывая. — Вы что же, в редакцию стали ходить с ружьем?
— Да, понимаете ли, — забормотал я, — есть кое-какие обстоятельства… Видимо мне придется ненадолго съездить в тайгу.
— К Медвежьему логу? — вдруг спросила она.
— Куда, куда? — насторожился я. — К Медвежьему? Почему?
— Ну, это я так сказала… Просто я слышала, как это название кто-то внизу произнес, причем два раза!
— А о чем вообще они там говорили?
— Я, знаете ли, особенно не прислушивалась…
— Но эту фразу «Медвежий лог» вы точно слышали? Она ведь не могла вам померещиться?
— Эта — нет! Я как встала, сразу же приоткрыла дверь и тихонько выглянула на лестницу. И вот как раз в тот самый момент…
— Та-ак, — протянул я. — Ну, спасибо. Может быть, эта деталь нам поможет!
Когда я появился в редакции, утро было в полном разгаре. Рабочий день уже начался. Причем начался весьма шумно. Редакционные кулуары напоминали потревоженный улей. И все толковали об одном — о жутком происшествии в Ручьях…
Насмешливые, циничные, привыкшие ничему не удивляться журналисты на сей раз были потрясены. На утренней планерке встал вопрос: стоит ли публиковать сообщение об этом? Мнения разделились. Главный редактор заявил, что данный материал может вызвать «нездоровую сенсацию» и породить панические слухи. Кое-кто поддержал его. Другие же (во главе с Афоней) стали, наоборот, доказывать, что подобные происшествия обходить молчанием нельзя.
— Чем больше народу узнает о случившемся, тем лучше, — сказал Афоня. — Публикация вызовет у читателей гнев и ненависть к блатным. И поможет быстрее покончить с бандитским террором!
Планерка затянулась… Но в конце концов мнение Главного перевесило, и пока решено было с публикацией обождать.
На этом совещании я занял позицию нейтральную и в споры предпочел не вмешиваться. Конечно я при желании мог бы поддержать Афоню, мог бы рассказать здесь о многом… Но тогда мне, вольно или невольно, пришлось бы назвать имя Семена. А этого я не хотел. Привлекать к нему внимание журналистов было делом рискованным!