— Что скажете? — поторопила рыженькая.
— Рану следует вскрыть и почистить.
— Внутрь попадет воздух, и съёрд умрет! — возмутился Боу. — Больному следует пустить кровь. Дурные соки выйдут, и съёрд поправится.
— Почему думаете, что выйдут? — спросил я.
— Это все знают! — отмахнулся толстяк. — Для того и отворяют кровь.
— Это лучший способ лишить съёрда жизни.
— Я настаиваю!
— Черра! — повернулся я к рыженькой. — Зачем меня звали? Смотреть, как убивают вашего отца? Доктор Боу справится сам.
Толстяк возмущенно засопел. Лицо рыженькой выглядело растерянным. Не хотел бы я сейчас оказаться на ее месте. С одной стороны, всеми уважаемый местный эскулап. В том, что уважаемый, можно не сомневаться. Другого бы не позвали. И сала сколько за счет пациентов нагулял! С другой стороны, я – бродяга, от которого неизвестно, чего ждать. Решай, девочка! Откажешься – CID сэкономлю…
— Ваше лечение поможет отцу, мастер?
Не глупа…
— Обещаю. Более того, съёрд придет в себя, и вы сможете с ним поговорить.
— Делайте! — тряхнула она головой.
Ага! Толстяк, как видно, гарантий не давал.
— Мне понадобятся чистые бинты, иголка с ниткой, желательно шелковой (шелк в этом мире есть, чулки из него были), таз с водой, чтобы помыть руки, мыло или щелок… — Я задумался. От раненого пахло уксусом. Тот, конечно, дезинфицирует, но все же не спирт. — Есть у вас напитки крепче пива и вина?
— Торч! — хмыкнул Боу. — Гонят из ячменя. Та еще дрянь!
— Значит, бутылку торча.
— Лэнс! — крикнула рыженькая.
В дверь заглянул меченый – дежурил в коридоре. Вполне возможно, чтоб разобраться с чужаком, если дела пойдут не так.
— Принеси торч! Немедленно!
Лэнса как ветром сдуло. Пока он и служанки бегали, я отошел к окну, отщелкнул ножнички мультитула и как можно короче остриг ногти. Они отросли и обзавелись траурной каемкой. Нам же операцию делать…
Лэнс явился с бутылью в руках. Та была заботливо оплетена. Гадость не гадость, но в доме держат. Значит, употребляют. По знаку рыжей Лэнс протянул мне бутыль. Я вытащил пробку и понюхал. М да… "Сивуха мерзостная", вот как это называется. Выдохнув, я взял бутыль и отхлебнул. Бр р р! Однако язык щиплет, процентов двадцать спирта в этом самогоне есть.
— Сгодится!
— Можешь идти, Лэнс! — сказала рыженькая.
— Пусть останется! — возразил я. — Понадобится, чтобы держать съёрда. Черр Оливер может метаться.
Рыженькая кивнула. Пока кипятили инструменты, мы с Лэнсом вымыли руки, закатав предварительно рукава по локоть. Было видно, что Лэнсу это в диковинку. Однако он не роптал и послушно повторял мои движения. Боу глядел с изумлением. Ну да, его этому не учили. Пусть перенимает, кабан, может, хоть кого-то спасет.