– Да! – громко сказала мама. – Выдающийся организатор оборонной промышленности и видный ученый тоже. Министр, между прочим! Министерство было создано специально для него, имей в виду!
– Ну да, да, да, – покивал Алексей. – Или он его создал для себя, так вернее.
– Тем более! – сказала она. – Это еще большее признание! Помнишь, сколько ему лет было? Доску я, конечно, пробью…
Доску она, конечно, не пробила. Потому что министр Перегудов хоть и был молодым сталинским министром, но не был ни академиком, ни Героем Соцтруда, ни лауреатом Ленинской премии (две Государственных не в счет). Поэтому, кстати, некролог ему полагался не в «Правде», а в «Известиях». С весьма достойными подписями (Косыгин, Гречко и Устинов), но без фотографии. Но главное, конечно, не в этом, а в какой-то странной отставке, и Римме Александровне на это даже намекнули. Но ладно, дело давнее.
– Что же там за дело? – спросил Игнат.
– Вот что мне рассказал один, скажем так, источник, близкий к кругам, – сказала Юля. – Есть, говорит, такой старый анекдот. Миллионера спрашивают, как он разбогател. «О, – говорит он, – только труд, только working hard, я иду по окраинной улице, у меня в кармане десять центов, вижу яблоки по центу штука, покупаю на все деньги, бегу в центр, продаю их по пять центов штука, возвращаюсь, покупаю пятьдесят яблок, опять бегу в центр, вот у меня уже два с половиной доллара, и вот так бегаю целый год, к концу года у меня уже свой бизнес, своя фруктовая лавочка…» – «И что потом?» – «А потом умер мой дядя и завещал мне миллион». И вот точно то же самое: «Как вы сделали атомную бомбу?» – «О, это огромный труд, мы собрали лучших ученых, построили заводы, лаборатории и полигоны, мы сделали несколько фундаментальных открытий, мы работали день и ночь…» – «И что потом?» – «А потом разведка привезла нам чертежи». И нечего патриотично морщить носик! Промышленный и научный шпионаж был всегда. У них в секретных лабораториях сидят наши кроты, у нас – ихние. Мы скоммуниздили у американцев атомную бомбу. Они скапитализдили у нас водородную. Нормальный ход. Помнишь, Хлудов говорил Алексею про Слуцкого, Абрама Ароновича, своего учителя? Слуцкий – отец советского промышленного шпионажа. То есть не зря к Алексею приходил именно Хлудов, выспрашивал о Бажанове. Ведь Бажанов на самом деле работал на… я точно не знаю на кого, но он на самом деле встречался со связниками. На чем и погорел, но умер с почетом. Понимаешь, сейчас не те времена, чтобы такого человека судить и расстреливать. Вонищи будет на весь свет. Зачем? Инсульт, и все дела. Вот Хлудов и пытался понять, что знает Алексей. Но Алексей оказался вне самых цепких подозрений. Базиленко уже умер – или ему помогли? За усердие не по разуму. Говорил же Хлудов: «Не ябедничайте. Все, что нам надо, мы разузнаем сами!» Это ведь предупреждение: не лезьте вы в наши дела! Хлудову надо было понять, что знает Алексей и вообще что он за птица, имея в виду его папашу. Вывод Хлудова: не опасен. Самовлюбленный надутый индюк, как справедливо отмечала в беседе с особистами его бывшая жена Лиза – тогда еще не бывшая, а вполне актуальная, кстати… Корчит из себя чучело гороховое, этакого