– Погоди. Так у Марины с Гиткиным все-таки что-то было?
– Не знаю. Может быть. Что-то совсем мимолетное, в первый вечер. Говорят, он был такой. Быстро очаровывал женщин, но они в нем так же быстро разочаровывались. Но про Марину у меня уверенности нет. Хотя в принципе возможно. В любом случае она все время, буквально с первых дней, была с Алабиным. Они очень быстро сошлись, и Гиткин с Колдуновым построили им фанерную загородочку, как бы комнатку для них выгородили на этом большом просторном чердаке. Такой им сделали подарок и даже отпраздновали что-то вроде свадьбы. Это была идея Гиткина. Если в мужской компании есть одна женщина, то должно быть точно известно, с кем она. Чтоб не было лишних эмоций. Он так считал. По-моему, правильно. Так вот и спали Марина с Петей Алабиным в закуточке без окна, с проемом у потолка, чтоб воздух шел. Кстати, сортир там был этажом ниже, общий для всех квартир на лестничной клетке… Там масса смешных деталей. Например, про ночные горшки. Интересно ведь спать в крохотной каморке с любимым человеком и ночью писать в ночной горшок. А иногда даже какать. Вытираться мятой газеткой. Бросать ее в горшок, накрывать его фанеркой, а потом самое интересное – а потом возвращаться в постель, в объятия любимого. Но не будем про это, ладно? Или ты думаешь, надо? Нужны фекальные подробности?
– Не надо, – сказал Игнат. – Ну его.
– Хорошо, – кивнула Юля. – Хотя жаль. Но ты у нас коуч, я тебе в данном случае доверяю. Обойдемся без выноса горшка в сортир на лестничной клетке и без подмывания над старой супницей. Из единственной чайной чашки, что особенно мило и интимно.
– Хватит! – закричал Игнат.
– Все-все-все! – засмеялась Юля. – Эк тебя корячит, мистер коуч. У тебя непроработанная анальная травма. Люди не только пикают и какают, они еще пукают, мой милый молодой друг! И в семье пукают, и любовники пукают!
– А также потеют, сморкаются, икают, рыгают, – кивнул Игнат. – Ковыряют в ушах, в носу, суют пальцы подмышку и потом нюхают. И приклеивают козявки к сиськам, снизу. – Он обнял Юлю, сжал ее грудь и зашептал: – А потом любовники вдруг нащупывают на нежнейшей коже своих прекрасных женщин что-то, не пойми что – то ли родинка, то ли прыщик, а это присохшая козявка…
Юля ласково засмеялась, поцеловала его.
– Ну всё, хватит, – сказала она. – Итак. Марина. Всего интереснее другое. Она – старшая сестра Ярослава Диомидовича Смоляка, помнишь такого? Из первой части. От первого брака сестра, по отцу. Марина Диомидовна. Поповское отчество. Или, для простоты и народности, Демидовна. А так, в разговоре – Марина Дмитриевна. Хотя папа ее был вовсе не поп, о чем ты уже, конечно, догадался. Потому что если бы она была поповна, то у ее отца не могло быть ребенка от второго брака. Ее отец был чиновник в Ярославле, секретарь духовной консистории. Коллежский советник Диомид Амвросиевич Смоляк. Но вот он как раз был попович.