Алексей поставил самолет на место и пожал плечами:
– Иначе просто нельзя работать.
– Ты самовлюбленный, надутый индюк! – закричала Лиза. Она подошла к нему вплотную, приблизила лицо. – Мне противно на тебя смотреть. Особенно смотреть и знать, что ты и сейчас думаешь о чем-то другом. Смотришь, как всегда, сквозь человека. Ну о чем ты думаешь, о чем? – Она наступала на него. – О дворянских предках академика Ланского? О миленькой дочурочке Генриетты Михайловны? О своих решетках? Ну признайся же! – Она его совсем прижала к стенке, схватив обеими руками за рубашку.
– Это тебе надо крепко подумать, как жить дальше, – сказал он.
– Ты что, угрожаешь? – Она разжала руки, отшагнула назад.
– Ой, ну что ты. Я предлагаю подумать.
– Ах так? – И она рванула к двери. – Ну, всего хорошего!
– Погоди! – Алексей догнал ее и схватил за руку. – Постой!
– Пусти! – Она вырвалась и дала ему пощечину.
– Да нет же! – Алексей снова схватил ее. – Нет! Думаешь, ты будешь убегать, я буду тебя хватать, ты будешь выдираться, а я опять буду хватать тебя за ручки, как все годы?! Нет!
– Что тебе надо? – Лиза тяжело дышала, Алексей все держал ее за руку.
– Ничего. – Алексей отпустил ее и сел в кресло. Лиза выбежала из комнаты. – Ничего, ничего, ничего! – крикнул ей вслед.
– Какое счастье! – крикнула Лиза из-за двери. – Спасибо.
Ночью они лежали рядом, не прикасаясь друг к другу.
Алексей лежал на спине, смотрел на тени веток на потолке – квартира была на третьем этаже, фонарь был близко – и вдруг с испугом подумал, что он не помнит, что там за окном. Неужели он никогда не смотрел в окно? Странно. Встал, подошел к окну. Ничего особенного. Двор. Штук шесть или восемь машин. Почти все окна погашены.
18.
– Как я устала, – сказала Юля. – Какая тяжелая сцена.
– Она от него ушла все-таки? – спросил Игнат.
– А ты бы от него ушел? – спросила в ответ Юля.
– Я не женщина. Откуда я знаю!
– Но ты попробуй. Включи воображение. Раскидай варианты.
– Она его любит? Или нет?
– Я же сказала: включи воображение. И вообще идиотский вопрос. Ах да, ты ведь юный и неженатый… Ты же не знаешь, как это бывает.
– Извини. Во-первых, знаю. Был женат на третьем курсе. К пятому развелся. А во-вторых, я тут не работаю в области любви и брака, семьи и секса. Я тебя консультирую по книге. Сюжет, фабула, композиция. Стиль, язык. Характеры, типы, персонажи. Чем отличается характер от типа? Знаешь? А я знаю. Это так древние критики различали героев Эсхила и Софокла. Тип – от древнегреческого слова «типто», что значит выбивать, вычеканивать на металле. А характер от слова «харатто» – выцарапывать. То есть типы – это нечто монументальное, мощное, без подробностей. Как у Эсхила: Прометей, например. Или Орест, Электра. А характер – это что-то зыбкое, рваное. Типа царь Эдип, Антигона. Ну и, конечно, у Еврипида – Федра, например. В общем, – засмеялся он, – тип – это типическое, а характер – характерное. Типа общее и частное. Ясно?