Лучшая подруга? Это же было сто лет назад! Сейчас мы едва знакомы. Меня снова охватывает чувство вины.
– Привет, Джона, – говорю я, протягивая руку.
Парень жмет ее, издав какой-то гортанный звук. Кейт мне говорила: он только начинает заново осваивать речь.
– Мои дети все о тебе знают, – продолжает Молли. – Помнишь, Джона? Эрика продает дома в Нью-Йорке. У нее две девочки на несколько лет старше… – Она в ужасе замолкает и смотрит на меня. – Боже мой! Эрика! Мне так жаль Кристен! Ты как? Держишься?
– Да, все нормально, – говорю я, чувствуя, что в голосе слышатся слезы.
Пытаюсь улыбнуться Джоне, но губы не слушаются. Нет, для слез сейчас неподходящее время. У этих людей свое горе, и я пришла сюда поддержать их.
– Цветы, которые ты прислала, были очень красивые, – говорю я Молли. – Спасибо.
– Жаль, что я не смогла приехать на похороны.
– Перестань. Я тоже к тебе не приехала, когда было нужно. Даже не позвонила. Повела себя не как друг. Пожалуйста, прости меня.
Молли машет рукой:
– У тебя свои проблемы поважнее.
– Я и сама так думала. Но, похоже, я опять перепутала то, что важно, с тем, что имеет значение. – С улыбкой приподнимаю пакет. – Кто хочет мороженого?
– Уррра!
Обернувшись на этот возглас, вижу девочку, сидящую с учебником в соседней комнате – столовой. Это, видимо, семилетняя Саманта. Кейт говорила, что она тяжело переживает произошедшее с братом.
– Вы с Самантой давненько не виделись, – говорит Молли, подводя девочку ко мне и приглаживая вихор у нее на головке. – Последние несколько месяцев мы с ней учились дома, но она уже почти готова вернуться в школу. Правда, Саманта?
– Можно мне мороженого, мама?
– Прибережем на десерт, – отвечает Молли и, повернувшись ко мне, говорит: – Это так мило, Рик… то есть Эрика. У тебя всегда было доброе сердце. – Она подходит к полке возле телевизора и берет картинку в рамке. – Этот набросок ты подарила мне, когда умер дедушка.
Смотрю на рисунок: моя подружка и ее дед сидят на старой скамейке-качелях.
– Я очень берегу его, – говорит Молли и, вернув рамку на место, указывает на пакет с мороженым. – Уберу в морозилку.
Она уходит на кухню, а я поворачиваюсь к мальчику в кресле. В его глазах – отчаянное желание вырваться из клетки беспомощности. Сажусь перед ним на корточки, достав из второго пакета змея:
– Джона, я очень тебе сочувствую. Это для тебя. Моя мама считала, что, когда держишь змея за веревочку, невозможно не улыбаться.
Взгляд парня становится мягче, и он берет мой подарок. Но через секунду, покачав головой, возвращает его мне. У меня обрывается сердце.