Я делаю глубокий вдох и несмело улыбаюсь:
– Мы можем выпить кофе прямо сейчас.
Пока мы идем по вестибюлю, я быстро соображаю, все ли в порядке. Ноги побрила? Да. Простыни чистые? Нормальные. Отперев квартиру, я даже не включаю свет. Но Том не проявляет нетерпения. Он разувается и аккуратно ставит ботинки в сторонку. Я веду его в гостиную. Повесив пиджак на кресло, он подходит ко мне и нежно меня обнимает.
Губы Тома находят мои. Чувствуя легкое головокружение, я закрываю глаза и наслаждаюсь упоительными ощущениями: мягкостью его прикосновения, легким запахом мыла, вкусом яблочного бренди на языке.
– Ты уверена? – спрашивает он, отстраняясь, чтобы заглянуть мне в лицо. – Я не хочу тебя торопить.
Поторопи меня! Пожалуйста!
– Не беспокойся, – говорю я вслух. – Я знаю, что делаю.
Приезд в Нью-Йорк – это всегда волнующее событие. Даже для Энни, которая провела в этом городе почти всю свою жизнь. Здесь час ночи, а в Париже семь утра. Рейс откладывался, Энни не спала целые сутки, но ее глаза широко раскрыты, как у олененка. Из окна такси она смотрит на знакомые огни и вывески, на высокие здания и до сих пор не опустевшие тротуары. Вот наконец-то и Центральный парк. Ей хочется кричать от радости: она почти дома!
Водитель останавливает машину. Поблагодарив его, Энни берет сумку и бежит к дому. Здоровается со швейцаром и, сама не своя от восторга, несется к лифту. Плевать, что час ночи: она ворвется в материнскую спальню и запрыгнет на кровать. Ей не терпится увидеть, как мама удивится и обрадуется.
Открыв дверь своим ключом, Энни с наслаждением вдыхает знакомый запах маминого геля для умывания – свежий цветочный аромат.
– Мама? – произносит она, вешая на крючок сумочку и ключи.
В квартире темно. Только отсветы уличных огней бегают по потолку. Энни чуть не падает, наткнувшись на ботинки у двери. Замшевые. Мужские. О боже!
У мамы мужчина? Очевидно, за пару месяцев все сильно изменилось.
Энни неторопливо проходит в гостиную и включает лампу. На журнальном столике два бокала и бутылка вина. Бутылка пустая. С ума сойти! Тетя Кейт права: мама действительно научилась получать удовольствие от жизни. Чудо, на которое Энни надеялась, произошло.
Она выглядывает в коридор: из-под маминой двери сочится свет… Стоп! Мама в спальне? С мужчиной? Да, это немножко неприятно – знать, что мама с кем-то развлекается в соседней комнате. Все-таки мать есть мать.
Энни плюхается на диван. Нечего сказать, хороший получился сюрприз! В противоположном углу комнаты, на бежевом кожаном кресле, валяется пиджак. Что собой представляет мужчина, с которым мама уединилась? У него есть презерватив? Энни вдруг охватывает острое желание защитить маму, которая ничего не знает о том, как строить отношения с мужчинами в двадцать первом веке. Правда, и сама Энни не слишком сильна в подобных вопросах, ну да это уж дело десятое.