Теперь мама улыбается:
– Ты отшвырнула ее вместе с подушкой и разбила лампу.
– Нам бывало так весело… Почему же все изменилось? Кристен считала, что это произошло после того, как мы уехали в колледж.
«Пожалуйста, Крисси, пойми, зачем я это делаю, – думает Энни. – Я должна до нее достучаться!»
– Но она поддерживала меня в том, что касалось карьеры. Ты же помнишь. Она хотела, чтобы я выиграла конкурс по продажам и открыла собственное агентство. Это было одно из ее последних желаний.
– Да, но еще она хотела, чтобы ты знала меру, – говорит Энни, качая головой. Лицо у нее пылает, и мама наверняка уже догадалась, что она врет. Но, пока не остановят, нужно продолжать. – Вспомни: когда мы сюда переехали, ты тоже работала. Тем не менее мы втроем ходили в парк, в любую погоду. Ты что-нибудь загадывала, например собаку в свитере или красные туфли. Кто это первым увидит, тот выигрывал. Победителю ты разрешала выбрать, где мы будем есть мороженое.
Мама кивает. Энни чувствует, что лед трескается.
– Кристен всегда нас опережала. Малышка любила побеждать.
Теперь на мамином лице улыбка от уха до уха. У Энни перехватывает дыхание – так она рада это видеть. Ей удалось пронять маму! Вернее, удалось сестре, но какая разница? И ее ложь, и даже исчезновение Кристен могут положить начало чему-то хорошему. Конечно, Энни не думает, что мама станет буддистским монахом или кем-то в этом роде. Карьерные устремления никуда не денутся. Но понизить бы их уровень хотя бы на градус! А лучше на десять.
– Я собираюсь на остров Макино, – говорит Энни мягко. – Поехали со мной.
Мама перестает улыбаться и, выпрямившись, с тревогой спрашивает:
– На Макино? Нет… Зачем?
– Пожалуйста, поехали. Отдохнешь несколько дней от работы.
Мама бледнеет, как всегда, когда речь заходит о месте, где прошло ее детство.
– Я не могу.
– Не можешь или не хочешь?
Прежде чем мама успевает ответить, у нее звякает телефон. Высвободив руку из пальцев Энни, она хватает его и встает. Разговор с дочерью заканчивается.
– Поездкой на остров, – произносит мама, вводя код доступа, – ты не вернешь Кристен.
Энни идет за ней по коридору. Девушку одновременно обуревают грусть, отчаяние и ярость.
– Так вот оно как? Ради Кристен ты бы туда поехала, а ради меня не поедешь? Для тебя важна только она!
Мама входит в кухню и, выставив вперед ладонь, говорит:
– Энни, перестань. Ты знаешь, что я не это имела в виду.
У нее опять звякает телефон. Налив себе еще кофе, она принимается писать ответ на эсэмэску. Энни стоит, гневно раздувая ноздри и барабаня пальцами скрещенных рук.