У Энни перехватывает дыхание: мама едет сюда! Наконец-то она поставила ее, свою дочь, выше конкурса! Не успев снять кед со второй ноги, Энни застывает. Ей хочется услышать что-нибудь еще. Вдруг голос тети Кейт начинает звучать мягко и грустно, как будто она жалеет свою племянницу:
– Ясно. Значит, ты едешь сюда ради Кристен. А не ради той дочери, которая жива и действительно в тебе нуждается.
Энни становится нечем дышать. Сунув разутую ногу обратно в мокрую обувь, она молча выходит и, спотыкаясь, спускается по ступенькам крыльца. Слезы застилают глаза так, что ничего не видно. Но ей нужно скорее отсюда убраться! Задыхаясь, она вслепую бредет по улице до тех пор, пока последний дом не остается далеко позади. Тогда Энни сгибается в три погибели и, перестав сдерживаться, протяжно плачет. Мама едет на остров, потому что надеется найти Кристен. Ради нее самой, Энни, она не стала бы беспокоиться.
Домой Энни возвращается через час, успокоенная и решительная. Прямиком направляется в отведенную ей спальню, на ходу крикнув: «Сейчас спущусь, тетя Кейт! Только почту проверю!»
Закрыв дверь комнаты и сев за компьютер, она обнаруживает письмо из агентства. Рейс во вторник вечером. Чувствуя, как урчит в животе, Энни читает то, что написала Солен: «Если можете вылететь раньше, пожалуйста, дайте знать. Мы охотно поменяем билеты. Как уже говорилось, у дочери профессора Барретта сейчас нет няни». Энни дрожащими пальцами набирает ответ: «Могу выехать завтра». Затем она достает телефон, находит мать в списке контактов и, поколебавшись всего секунду, нажимает «заблокировать вызовы с этого номера».
Всубботу с утра я первым делом приезжаю в офис и жду Картера Локвуда под дверью его кабинета. Проверяя сообщения в телефоне, смотрю на время: двадцать минут девятого. Давай же, Картер! Поторопись!
Вот наконец и он. Важно вышагивает по коридору, засунув руку в карман:
– Ты разве не на заключении сделки должна быть?
– Хочу попросить тебя об одолжении. Минутка найдется?
Картер достает связку ключей и просовывает один в замочную скважину.
– Проси, если речь не о деньгах и не о сексе. Боже! До чего Ребекка меня изматывает! Так-то она и двух слов связать не может, зато в постели ну прямо Шекспир!
Он смеется, а мне становится не по себе. Его очередная жена, четвертая, – двадцатисемилетняя красавица из России. Не мне, конечно, говорить о разнице в возрасте. Ведь Брайан на десять лет меня старше. И все-таки мне жаль эту Ребекку: она живет в тысячах миль от дома, и богатый муж явно на нее давит.