— Заходите, заходите, пожалуйста!..
Тыкаясь в притолоки, я зашел в избу. Две маленькие комнаты были набиты битком. Огонек спички снизу освещал лицо старого ненца Вылки со свисавшими вниз усами.
Освещаемый вспышками спичек, усатый Вылка неторопливо отвечал на вопросы, которыми его засыпали. Мы недолго пробыли в хижине, донельзя набитой людьми. Выйдя на волю, мы направились к школе.
Я не успел увидеть всю официальную часть приема, который устроил для нас Вылка. В просторной школе мы рассматривали рисунки маленьких ненцев, потом, собравшись в большой классной комнате с черной доскою, слушали доклад самого Вылки. В школе было чисто и уютно. От большой белой печи веяло теплом…
Усевшись на сдвинутых партах, приезжие гости окружили улыбавшегося старого ненца. На каждый вопрос Вылка отвечал, старательно подумав. От него мы узнали, что на Новой Земле все дети теперь обучаются в школах, что нынешний год для промышленников был тяжелым, так как плохо ловился песец, но что жизнь с каждым годом делается лучше. Истекшей зимой председатель Новоземельского Совета на собаках объехал все становища, побывал на северном острове, где промышленники зимовали впервые. Путешествие было трудное. О делах и нуждах новоземельцев Вылка рассказывал толково и деловито.
Выслушав рассказ об организации советской жизни на Новой Земле, кто-то из гостей спросил ненца:
— В Москве был?
— В Москве?
— Ну да, был в Москве?
— Я в Москве был. Целый год жил. Еще в двадцать пятом году на прием ездил к Калинину.
— Кремль видел?
— Видел, видел.
— Ну, как Москва?
— Москва?
— Ну да, Москва.
— Очень хорошая Москва.
— Что же ты — сыновей отправляй туда учиться.
— Нельзя отправлять.
— Почему нельзя?
— Климат на юге худой.
Старый умный ненец так серьезно и так искренно сказал о «худом» южном климате, что, смотря на него, невозможно было удержаться от смеха.
Через час Вылка и его двое сыновей — два черноголовых остролицых и сообразительных хлопца — сидели в нашей кают-компании за столом. Мы угощали ребят конфетами, кормили квашеной капустой, которая им казалась лакомством. Вылка морщился, хитро смеялся в усы.
Губа Белушья была последним местом, которое посетил «Малыгин». Заходить на остров Колгуев, посещение которого стояло в плане похода, капитан отказался, ссылаясь на мелководье и отсутствие средств сообщения с берегом. Мы не могли возражать ему. Снявшись из губы Белушьей, дружески распростившись с гостеприимным председателем Новоземельского Совета и его востроглазыми сыновьями, «Малыгин» направился в Архангельск. Полярный рейс был закончен.