— Н-нет, у меня другой вопрос... самая приоритетная из наших задач — штурм Мидтаун Тауэра, правильно?
— Эй-эй, обсуждать такие вещи в общественных местах слишком опасно. Люди могут подумать, что мы террористы.
Черноснежка усмехнулась, но затем увидела, что Харуюки говорил всерьёз, кивнула, и залезла в сумку, достав из неё полутораметровый XSB-кабель. Она немедленно подключилась к нему, а затем протянула Харуюки второй штекер.
Харуюки, понимая, что сейчас не время стесняться, уверенно взял его в руки (хотя спина его всё же вспотела) и подключил к шее. В голове тут же раздался мысленный голос Черноснежки:
— Давненько мы с тобой не соединялись напрямую на улице. Хотя... судя по твоей реакции, ты уже к такому привык.
Её голос прозвучал то ли укоризненно, то ли насмешливо, и Харуюки рефлекторно отозвался вслух:
— Я-я вовсе не привык. Ни капельки!
— Угу... теперь вижу.
— А... п-прости, я что-то... — смущённо ответил Харуюки, всё же перейдя на мысленный голос.
Черноснежка вновь усмехнулась.
— Прогуляемся? Дождь, вроде бы, закончился.
И действительно, облака, ушедшие на восток в первой половине дня, возвращаться пока не собирались. Виртуальный интерфейс тоже подсказывал, что шансы осадков во второй половине дня не превышают 10%.
— Хорошо. Погоди немного, я отключу автонаблюдение за боями, — быстро ответил Харуюки и открыл виртуальное меню.
Режим автонаблюдения значился активным, а значит, его может в любой момент затянуть зрителем на бои Сугинами 1, если сражается кто-то из зрительского списка. В неожиданных помехах посреди разговора он не нуждался.
Сменив режим, он решил заодно спросить у Черноснежки:
— А ты не будешь отключать, Черноснежка?
— Мне это не нужно. Хоть это и немного нечестно по отношению к остальным легионерам, но мой зрительский список состоит из тебя одного.
Хотя голос, раздавшийся в голове Харуюки, звучал так, словно говорил очевидные вещи, одновременно с ним Черноснежка, смотревшая точно на Харуюки, слегка подмигнула ему, и его сердце вновь ёкнуло. С трудом собравшись с силами и нажав на кнопку, Харуюки закрыл меню. Ему показалось, что он услышал какой-то непривычный звук, но мысли его полностью оккупировали слова Черноснежки. Ответить он смог лишь следующим образом:
— Я п-польщён.
В ответ на эту непримечательную фразу Черноснежка кивнула, продолжая улыбаться, а затем со словами «ну что, пойдём?» повернулась на север.
Первые метров сто они шли по почти безлюдной дороге, но стоило им выйти на Оумэ, как перед глазами тут же появились семейные пары с магазинными пакетами и люди, идущие в сторону станции. Конечно же, среди них нашлись и школьники из близлежащих школ, смотревшие на соединённых кабелем Черноснежку и Харуюки многозначительными взглядами.