Керг нерешительно покосился на край поляны, где с достоинством возлежал гигантский черный зверь, однако спросить впрямую не отважился — мастер Викран сегодня был на редкость хмур и неразговорчив. Он даже не вмешался в инструктаж, проводимый здесь же, на этой самой поляне. Ничего не добавил, демонстративно отстранился от стаи и вообще выглядел так, будто происходящее его совершенно не касалось. Тогда как мысли, судя по его отрешенному виду, бродили где-то очень далеко.
— Начали, — ровно велел в тишине лер Уртос, и обе стаи ринулись навстречу друг другу.
Мастер Викран проследил за нашедшими друг друга Кергом и Дакралом, пару секунд рассматривал их ухмыляющиеся физиономии, а потом успокоенно отвернулся: все, больше их контролировать не надо. Эти двое примирились с существованием друг друга и дров уже не наломают. А за остальными присмотрят Борже и Уртос, так что в действительности присутствие охранителя здесь совершенно не нужно.
Маг тяжко вздохнул, отворачиваясь, и прикрыл глаза: неспокойно ему было. Всю вчерашнюю ночь и весь этот день неспокойно. Особенно вечером, когда он некстати вспомнил, что самолично запретил Айре соваться не только в Волчий лес, но даже в тренировочный зал.
Нельзя им было рисковать. Нельзя лишний раз оказываться вместе. Но… проклятье! Как же тяжело быть одному, зная, что где-то там она отчаянно тоскует! Сам бы он выдержал разлуку. Но одно дело мучиться самому, а совсем другое — понимать, что это причиняет ей боль.
Неожиданно его внимание привлек неясный шум. Словно кто-то невидимый пролетел над поляной, расправив кожистые крылья. Волк прянул ушами и втянул ноздрями воздух, однако запаха не почувствовал и расслабился: показалось… просто летучая мышка пронеслась поверху. Маленькая, черная и проворная. Совсем как Айра, когда пряталась от него во время своих прогулок.
Викран тихо вздохнул.
Как он мог ее не заметить еще тогда? Почему не почуял? Она же всегда была рядом. Долгие месяцы. Чудная, неповторимая, отчаянная и смелая настолько, что не побоялась полюбить одного глупого, растерянного мага, щедро подарив ему не только новую жизнь, но и самое настоящее счастье — счастье знать о том, что она просто есть в этом мире. Ждет его. Не помнит его ошибок. Стремится навстречу. И прощает все, что он по глупости своей натворил.
Какое-то время волк просто лежал, целиком погрузившись в воспоминания. Кажется, даже начал непроизвольно улыбаться, чувствуя щемящую нежность от мысли, что наконец-то нашел свою Эиталле. Блаженно прикрыв глаза, раз за разом вызывал в памяти ее образ, вспоминал ее голос, сводящий с ума вкус ее губ, собственный восторг и с трудом сдерживаемое ликование от каждого подаренного ею взгляда… едва не заурчал, чувствуя острую необходимость увидеть ее прямо сейчас. А потом ощутил, как что-то осторожно тронуло его за холку, вздрогнул от неожиданности и стремительно обернулся, инстинктивно обнажая острые зубы.