— Не надо! — беззвучно шевельнулись губы Асграйва, неотрывно следящего за проклятым шипом. — Не делай этого… прошу… стой!
Вэйр, словно услышав, на мгновение придержал руку.
— Что-то хочешь сказать?
Грэй кивнул и тут же почувствовал, что хватка на шее ослабла. А затем и вздохнул полной грудью, потому что кляп, повинуясь воле хозяина, растекся прямо у него во рту.
— Будешь орать, придушу, — как можно равнодушнее сообщил Вэйр, когда пленник с надеждой покосился на дверь. — Попробуешь призвать Огонь, пущу на дно. Вздумаешь брыкаться, успокою вот этим самым шипом — у игольника, как оказалось, на колючках есть чудный яд, мгновенно парализующий мышцы. Если это произойдет, ты утонешь и без моей помощи. Все понял?
— Да, — мрачно сплюнул Грэй. — Что тебе надо?
— А ты не понял?
— Хочу от тебя услышать.
— Зачем сообщать очевидное? — пожал плечами Вэйр, и вода вокруг Асграйва сжалась еще чуть-чуть, заставив его болезненно скривиться. — Ты жив только потому, что у меня есть к тебе пара вопросов. Ответишь — возможно, я передумаю насчет тебя. Если нет — не обессудь: я не люблю неоплаченных долгов.
— Что ты хочешь? — внутренне холодея, повторил Асграйв, когда по губам сидящего напротив юноши скользнула недобрая усмешка.
— Ничего особенного. Всего лишь хочу знать, зачем ты пытался меня убить?
Грэй невольно дернулся, но тщетно — водяные путы держали крепко. А затем обвились вокруг пленника так плотно, что тот едва не охнул от боли в перекрученных ребрах.
Проклятье… еще немного, и его сомнут! Или раздавят своей массой! Чувствуешь себя тупым гвоздем, по которому осталось шарахнуть молотком для счастья — один удар, и ухнешь с головой! Или же согнешься, как надломленная щепка!
— Итак? Я жду, — напомнил о себе Вэйр, постепенно увеличивая нажим.
— Я… не пытался…
— Врешь, — ровно оборвал он извивающегося от боли пленника, и послушная вода с новой силой сдавила чужое тело. — Учти: у меня мало терпения, и почти все его я уже истратил.
Грэй судорожно выдохнул, чувствуя, как темнеет в глазах, ощутил во рту привкус крови и, поняв, что шутки закончились и его действительно сейчас размажут по стенкам, с трудом прохрипел:
— Это не… хватит! Остановись, я согласен!
— Говори.
— Это не я. — Грэй судорожно закашлялся. — Мне приказали.
— Кто?
— Я… не могу сказать.
— Плохо, — ровно отозвался Вэйр, буравя неподвижным взором побагровевшее лицо молодого лорда. — Мне казалось, мы сможем найти общий язык. Но раз нет…
— Стой! — вскрикнул Грэй, видя, что чужая рука обрекающе приподнялась. — Я хотел сказать, что мне запретили говорить. То есть на мне стоит