Распогодилось. Мокрое шоссе было ослепительно вызлащено ноябрьским солнцем.
Хотя навигация закончилась, «Санта-Марина» одиноко стояла у пирса. Татьяна отправилась в яхт-клуб за понятыми и рулевым, а все остальные с большим интересом осматривали красивое комфортабельное суденышко. Еремеев даже забыл на минуту, в каком качестве он здесь находится, – показывал, объяснял и даже готовил яхту к выходу.
– Можно и чаек сварганить! – по-хозяйски предложил он, хлопоча у газовой плитки. Выдвинул столовый ящичек, где хранились заварка, соль и специи, и наткнулся на складной боцманский нож с широким кривым лезвием. Оглянувшись – никто не видит, все разбрелись по яхте – сунул в карман. Пригодится, не здесь, так в камере.
Вернулась Татьяна с двумя понятыми – начальником клуба и парнишкой-рулевым. Она была очень хороша в своем красном плаще и алом берете. Пока величественный Бевз объяснял понятым их задачи, Таня подошла к Еремееву и тихо шепнула:
– Бери меня в заложницы – и ходу! Понял?! У меня в правом кармане нож.
Еремеев оценил обстановку. Бевз с понятыми на берегу, автоматчик на пирсе. Водитель-милиционер разгуливает по крыше салона. Есть ли у него оружие? Налицо – грубейшее нарушение правил проведения следственных экспериментов: подследственный должен быть пристегнут наручником к руке конвоира.
– Саша, – крикнула Татьяна автоматчику, – принеси, пожалуйста, мою сумку. Она на заднем сиденье!
Сержант, закинув автомат за спину, поплелся к машине. Татьяна спрыгнула с пирса в кокпит и выжидательно посмотрела в глаза Еремееву: ну же?!
Олег не спеша снял швартовый конец с носовых уток.
– Иди сюда, – подозвал он водителя, – подержи трос.
Молоденький милиционер соскочил на пирс и охотно взялся помогать. Теперь на яхте никого, кроме Татьяны, не было. Еремеев спустился в кокпит, нажал кнопку стартера. Дизель фыркнул в воду и глухо забубнил, сотрясая корпус сытой дрожью. Все обернулись на этот новый звук. Пора!
«Господи, помоги!»
Еремеев выхватил боцманский нож, притянул Татьяну, которая охотно приникла к нему, приставил ей к горлу кривое лезвие и заорал:
– А ну, падлы, не подходи! Все на берег! Кто рыпнется – зарежу!
Бевз оторопело вскинул свои роскошные брови. Но Еремеев следил только за автоматчиком. Тот вскинул оружие и в нерешительности замер. Сергей Сергеевич тоже достал пистолет.
Татьяна закрыла глаза, и Еремеев почувствовал сквозь плащ нешуточную дрожь ее сильного тренированного тела. При желании ей ничего не стоило перекинуть его через бедро, но она лишь вжималась в его грудь.
– Марш с пирса! – крикнул он водителю, все еще державшему носовой швартов. – Брось трос и на берег!