Глава восьмая. Хоть кого в хотьково не принимают
Отделавшись от гаишника и смыв с рук кровь в придорожной Воре, Еремеев, взвалив на плечо Каринину сумку, вошел в монастырские ворота с одиноко дремлющим каменным львом, невесть как занесенным в хотьковскую глухомань.
– Ну, денек выдался! Что твой триллер…
– А ты, Петя, ничего мужик! – Впервые за все это время улыбнулась Карина.
– Да не Петя я. Олегом зовут. Питон – это кличка. Двойная кликуха – по матери я Капитонов, сокращенно – Питонов. А потом «питонами» нас звали, когда в Нахимовском училище учился. Питомцы. Питоны.
– А мне Петя больше нравится. Можно я тебя Петей звать стану? Боевой петушок.
– А ты, курочка, тоже ничего. Крови не боишься!
– Вообще-то боюсь. Только сегодня почему-то не боялась. Куда мы идем?
– Мы идем к моему другу. Зовут его Николай Васильевич. Как Гоголя. Гоголя знаешь? Был такой писатель…
– Да уж проходили в школе.
– Проходили, проходили да и прошли.
Тезка Гоголя жил в рубленом домике между Верхними вратами Покровского женского монастыря и железнодорожной станцией, на улице, носившей, как и все пристанционные улицы в маленьких российских городках, название Вокзальной.
Над тимофеевским домом – трехоконной избой со светелкой, обшитой в голубую «елочку», – высоко вздымалась хитроумная телевизионная антенна, придуманная и сработанная самим хозяином, ведавшим когда-то связью в танковом полку. Бывший майор встретил гостей одетым весьма по-домашнему – в драной десантной тельняшке, в спортивных рейтузах, укороченных под правым коленом – и уже навеселе.
– Здорово, Олежек! А я уж думал ты забыл, какой сегодня день!
– А какой день? Седьмое мая. Понедельник. Очень тяжелый день, – отвечал Еремеев, сбрасывая на крыльцо тяжеленную Каринину сумку. Кирпичей, что ли, она туда наложила?
– Сказал бы я тебе, кто ты есть после этого, да дама с тобой очень уж зажигательная, – радостно горланил Тимофеев, проводя москвичей в комнаты. – День радио сегодня, раз – братство бранных сыновей эфира! И два-с – мой второй день рождения. Кто мне правый мосол в Кандагаре оттяпал?! Он, девушка, он, изверг. Не смотрите, что он под интеллигента работает. Мясник и коновал! Зверь! Дай я тебя обниму, дорогой! Если б не ты…
– Да ладно! Я вот тебе бутылку вез – не довез.
– Одну?
– Одну.
– Одна, брат, не размножается. Давайте к столу. У меня картошка с немецкой тушенкой. Огурчики собственного засола и водочка из старых запасов – «Русская».