в физическом и духовном смысле, которое он
поворачивает к тому, к кому обращается: этот жест глубоко символичен, как каждый знает по собственному опыту.
В заключение автор заявляет, что обычай поворачиваться на восток во время молитвы опирается еще на апостольское предание, то есть относится ко временам самого основания Церкви. Этого мнения придерживаются и другие отцы, например святитель Василий Великий[116].
* * *
Итак, начиная с апостольской эпохи христиане во время молитвы, поклоняясь Богу, обращались на восток, но вовсе не потому, что только там Богу воздавалось достойное поклонение, как замечает святитель Григорий Нисский[117]. Однако откуда же явился этот обычай? Ибо еще в IV веке он не был известен всем.
«Посему во время молитвы все мы смотрим на восток, но не многие знают, что при сем мы ищем древнего отечества, рая, который „насадил Господь в Эдеме, на востоке“»[118].
Первая и наиболее важная причина, по которой христиане считают восток более достойным почитания, чем три другие страны света, и потому поворачиваются туда с молитвой, связана с самой историей спасения: рай помещался на востоке (Быт. 2:8). Рай находится повсюду, где «изначальная», исходная и подлинная воля Божия осуществляется в творении. Грехопадение первой человеческой пары разрушило этот порядок и привело к изгнанию ее из того древнего отечества (Быт. 3: 23 и след). Но, несмотря на это, изначальная воля
Божия, вызвавшая на свет творение, сохранилась, и потому уже в самом наказании было заключено обетование того, что это изгнание не будет бесповоротным.
«Бог „изгнал“ Адама, как и жену его, „из рая“. Но то, что было удалено, имеет возможность и вернуться. Ибо Бог изгнал их, не лишив надежды на возвращение, но сотворил так, что они, сидя [перед раем][119], жили воспоминанием о нем, взирая на него своими очами»[120].
В том-то и состоит спасительное дело Христа, чтобы исполнить это обетование и выявить изначальную волю Божию о творении. Так, например, о разводе, дозволенном законом Моисеевым, Он говорит:
Сначала не было так! (Мф. 19: 8).
Это «начало» (arché), понимаемое не только во временном, но в сущностном, глубинном смысле как «нормативный принцип», было и остается определяющим. И потому человек не может разделить то, что Бог соединил «в начале»[121]. Так говорит слово, ибо и оно само в абсолютном смысле было в начале у Бога (Ин. 1: 1). И было целиком едино с изначальной и подлинной волей Божией.
И потому, когда христианин во время молитвы поворачивается на восток, перед его духовным взором возникает рай, как то «древнее отечество», где он целиком является самим собой, живущим в совершенной гармонии со своим Творцом, с Которым он говорит лицом к лицу, как и в гармонии со своими ближними и с творениями, которые его окружают. Он созерцает «древо жизни», от которого благодаря Кресту Христову он более не отсечен. Вот почему восточная стена в домах уже с древних времен отмечалась крестом. Отсюда становится понятным, что только ориентация дает молящемуся возможность осознания всей спасительной глубины просьбы о прощении грехов, содержащейся в молитве «Отче наш». Об этом с мудрой проницательностью говорит святитель Григорий Нисский: