– Зина, зайдите ко мне через пятнадцать минут. С документами по текущему проекту.
– Хорошо, Александр Владимирович!
Вот уже десять лет она была всецело предана ему. Восхищалась, была без ума и одобряла всё, чтобы он ни делал и ни говорил. Она любила его. Как любят только дети и собаки – беззаветно, широко раскрыв глаза и стремглав несясь по первому зову. Им было хорошо вдвоём. И ничто не омрачало этих отношений.
Деловых отношений.
Какие ещё могут быть отношения у босса и его «правой руки»?
Все эти десять лет он был её боссом. С тех пор, как она пришла сюда секретаршей «на телефон». А сейчас стала фактически его заместителем. Владела всей необходимой ему информацией. От – в каком ресторане самый лучший гаспачо, до – какие гипотетические подвохи грозят от давно проверенного субподрядчика в связи с переменами в личной жизни и судебным процессом по отчуждению имущества последнего в пользу законного несовершеннолетнего отпрыска. Она была лучшей его «базой данных» и лучшим его советчиком и юристом. Кстати, она и была юристом. Тогда она просто не нашла другой работы. А благостные распределения к тому моменту уже канули в небытие. И очень даже хорошо. Будь они ещё жизнеспособными, те распределения, гнить бы ей где-нибудь в уездном суде или же юрисконсультом при каких-нибудь «Рогах и копытах». А тут она – «правая рука» босса. С зарплатой топ-менеджера. Собственно, она и есть топ-менеджер. Генеральный директор компании, владельцем которой является Александр Владимирович. Так, собственно, и написано на её бархатно-мелованных визитках. «Генеральный директор. Зинаида Ивановна…»
Жуткое, жуткое имя! Зинаида Ивановна!
Так и представляешь себе учительницу географии. Высоченную, как гренадёр, старую деву. Грудь шестого размера входит в класс гораздо раньше её. Поджатые губы, на затылке дуля из неаккуратно поседевших волос. Чёрт побери родителей, что устроили лотерею с выбором имени! Натурально нарезали бумажных полосок с именами пращуриц и покидали их в облезлую заячью шапку-ушанку. Марианна. Евдокия. Зинаида. Олимпиада. И подсунули поимённо перечисленный колумбарий под младенческую ручку. Рефлекторно сжатый кулачок выбрал ещё отнюдь не самое худшее из возможных зол. Могла бы быть Олимпиадой Ивановной. И плевать, что покойная двоюродная бабка всю жизнь представлялась Ольгой. Этим идиотам нужна была очищенная карма. Очищенная чужая карма поголовных неудачниц. Почему нельзя было назвать её Машей или Дашей? Или Катей? Таней-Леной или ещё каким самым обыкновенным, банальным именем вне привязки к семейному могильнику?
