Следующие два месяца я мотался с инспекцией по подразделениям и кораблям Объединенного флота. Входил, так сказать, в курс дел. Я же, все-таки, теперь главнокомандующий этим самым флотом. Одно дело — просматривать сводки, карты и документы, и совсем другое дело — видеть это все своими глазами. Флот — это не просто цифры на бумаге. Это огромная неповоротливая махина, включающая сотни кораблей, самолетов и тысячи людей. И этой огромной мощью мне придется командовать в ходе боевых действий. Признаюсь, что временами у меня возникали сомнения в том, справлюсь ли я. Однако усилием воли я их давил, вспоминая, что ждет японцев в случае проигрыша. За то время, что я находился в этом мире, я успел полюбить Японию. Мне нравился этот народ. Нравился этот сплав старых имперских традиций, азиатской культуры и индустриального общества. Здесь деревянные города, построенные в традиционном японском стиле, соседствовали с довольно современными для этого времени технологиями. Прямо, киберпанк какой-то. Это завораживало и притягивало одновременно. И я очень не хотел, чтобы эта страна горела в атомном пожаре, а сотни американских «летающих крепостей» стирали с лица земли японские города, как это произошло в известной мне истории.
Я как раз стоял на мостике флагманского авианосца «Акага» и наблюдал за эволюциями тяжелых крейсеров. Флот проводил учения с боевыми стрельбами. Когда узнал эту новость. Командир «Акаги» капитан Киити Хасэгава сообщил, что, в полученной пять минут назад радиограмме, говорится о заключении Пакта о ненападении между Японией и СССР. Кроме этого, между нами и русскими было заключено Торговое соглашение.
— Отличная новость! — подумал я — Похоже мне, все-таки, удалось немного поменять ход истории и нужную сторону.
— Мы же вроде с русскими были недавно врагами? — пробормотал растерянный командир корабля. — А теперь торгуем с ними. Ничего не понимаю!
— Все это политика, господа офицеры. И нам в нее лезть не стоит. Мы, военные моряки должны быть готовыми выполнить любой приказ императора. Если он принял такое решение — значит оно правильное. И не нам сомневаться в воле императора. И если мы получим от него любой приказ, то мы его выполним! — толкнул я зажигательную речь.
— Так точно! Выполним! Да здравствует император! — проорали в ответ, явно воодушевленные моей речью, все офицеры, находившиеся на мостике авианосца.
Я отвернулся к смотровой щели и поднял бинокль, наводя его на тяжелый крейсер «Могами», который, как раз сейчас, готовился открыть огонь главным калибром.