Джо снова мастурбировал, сидя прямо там, в библиотеке, представляя, как он вгрызается в ее пышные ягодицы и жадно пожирает нежную плоть. Свои неистовые движения рук он спрятал за Большим энциклопедическим словарем и выплеснул семя где-то между "нейрохирургией" и "нейтралитетом". Потом он быстро вышел, уверенный, что библиотекарша его заметила. Когда он вернулся на следующий день, она вежливо улыбнулась, очевидно, не подозревая, что стала звездой его нездоровых фантазий.
На прошлой неделе Джо даже нарисовал ее портрет. Он сделал с нее несколько набросков, украдкой поглядывая на ее крепкие ягодицы, пока она сновала взад-вперед между стеллажами пыльных книг. Добравшись в тот вечер до дома, он выплеснул накопившуюся сексуальную энергию на холст. Он мастурбировал несколько раз, пока его страсть била через край, а кисть яростно хлестала по холсту, оставляя красные, белые, бежевые пятна краски, в которой смешались его сперма и кровь. Закончив, он спрятал портрет в своей маленькой квартирке на другом конце города, вместе со всеми остальными картинами. Любой, увидевший его работу, сразу же узнал бы о его одержимости.
Даже в абстрактном виде девушка на картине напоминала сырое мясо.
Было уже три часа утра, когда веки Джо отяжелели и голова ударилась о "Криминальную историю человечества" Колина Уилсона со стуком, громким эхом отозвавшимся в пустом помещении.
- Молодой человек, монстрам пора передохнуть. Ступайте домой и поспите.
Джо кивнул и встал из-за стола, заваленного горами книг. Он с интересом посмотрел на огромные груди библиотекарши и заметил, как та поежилась под его пылким взглядом и скрестила на них руки, словно защищаясь от его недобрых мыслей. Смущенный, Джо собрал несколько книг, которые решил взять на дом и побрел к ее столу. У него опять наступила эрекция, и он заметил, что глаза девушки сфокусировались на его промежности, пока он не прикрыл ее томиком "120 дней Содома".
Пока Джо брел к регистрационному столу, библиотекарша шла вслед за ним, не желая чувствовать его плотоядный взгляд на своей заднице. Она не считала, что она у нее какая-то особенно красивая. Слишком уж большая, и бедра слишком широкие. И особенно привлекательной, она тоже себя не считала. Это осознание пришло Эмме Персел после сорока. Груди отвисли, задница раздалась вширь. Но что во взгляде Джо заставило ее испугаться, что он может ее изнасиловать. Или того хуже. Она не знала, что именно у него на уме, поэтому предпочитала все время держать его в поле зрения.