Беседовали негромко, иногда переходя на шепот. Старший казался сдержаннее, младший то и дело сжимал кулаки. Главное уже сказано, тяжелая артиллерия отгремела. Арьергардный бой.
– В Баварии я бы отдал тебя под суд, – молвил король Август Первый. – Кем ты себя вообразил, Зигфрид? Вспомнил времена рыцарей-разбойников? «Gaumenspalte»! Ты еще начни людей на столбах вешать!..
Зигфрид, граф Шейерна, невозмутимо пожал плечами.
– Входишь во вкус, твое королевское? Поздно, Август, поздно! Или слишком рано… Обидно, оба мы были всего в одном шаге! Твою коронацию я бы, конечно, оспорил. Людвиг III, твой дед, отрекся, отец тоже не принял престол, значит, достоинство переходит к иной ветви, моей… Но это, Август, теория.
Нибелунг, поморщившись, извлек из кармана серебряный портсигар, щелкнул крышкой.
– Разве ты не понял? Семейный совет Виттельсбахов заранее объявил коронацию недействительной. Кто надавил на наших стариков, даже не представляю, но пели они в унисон. Все! Никто из царствующих домов теперь не признает нового баварского короля. Вот и конец нашей вендетте.
Сказать было нечего, и Август Первый промолчал. Граф между тем, закурив, вновь скривился. Не иначе табак оказался плох.
– Между прочим, главный злодей не я, а твой младший брат. Ты его не замечаешь, а зря. Вырос юнец! Именно для него старался Арминий. И не сам он это все придумал. Тем, которые в Штатах, нужна Бавария, но с послушным правителем. А ты, Август, не любишь слушать советы.
Король наконец-то нашел силы, чтобы улыбнуться.
– Я тоже не люблю, – понял его граф Шейерна. – Но мы Виттельсбахи, наш с тобой спор – семейное дело. А твой любимчик рвется в вожди, лбом стены пробивает. При тебе он так бы и остался шутом. А так – личный королевский представитель, может даже наместник, в будущем – министр германского правительства в изгнании. Я его честно пытался остановить. Ради себя самого, однако, как видишь, для общего блага. Но все, увы, зря! Нашу с тобой Баварию просто раздавили… Впрочем, есть еще один вариант.
Бросив папиросу, встал, одернул пиджак. Август последовал за ним.
Лицом к лицу.
– Ты сейчас – король без королевства и без подданных. Тебя не признал и не признает никто. Но ты – король.
Август шевельнул губами.
– Верно.
– Значит, мы это изменим.
Правая рука – вверх. И громко, во весь голос, не жалея связок:
– Да здравствует король! Augustus rex plures non capit orbis!..[50]
Выдохнул, провел узкой ладонью по лицу.
– А сейчас… А сейчас я, Зигфрид, граф Шейерна, присягну тебе и подам коронационный меч[51]. Не удивляйся, он у меня в машине, захватил с собой. Надеюсь, ты отдашь мне его обратно?