«Во-первых, семейная жизнь избавляет тебя от одиночества», — привела она первый и очевидный довод.
«А я и так от него не страдаю», — тут же нагло возразило ей ее собственное второе «Я».
«Глупости, — заткнула его Женька. — Во-вторых, семья — это дети, а дети это радость».
«Можно подумать, ты о них мечтаешь с утра до вечера?» — снова недовольно хмыкнул голос.
«Да, мечтаю! — упрямо возразила Женька. — А еще семейная жизнь — это покой, уют, крепкий тыл…»
«Ну, это уж кому как повезет», — не смолчал и на этот раз голосок.
«Мне повезет, — твердо констатировала Женя. — Платон — он удивительный, нежный, заботливый, добрый, верный и преданный».
«Ну, ну, — недовольно промычал голос, не найдя на этот раз, что возразить. — Но хоть погуляй напоследок, ты же просто поужинать собираешься, ничего предосудительно. А уж после свадьбы…» — весомо и убедительно вещал голос.
И Женька, тяжело вздохнув, еще не согласившись с внутренним голосом, уже посмотрела в сторону шкафа, мысленно прикидывая, что бы надеть на завтрашний ужин? И понимая, что ничего подходящего в ее гардеробе нет, а следовательно, стоит завтра прокатиться по магазинам.
«Да, надо найти что-нибудь неординарное, — мечтательно размышляла она про себя, вспоминая одно симпатичное платьице, которое видела пару недель назад в витрине одного бутика. — А ведь я планировала завтра поездку в областную больницу к патологоанатому. И с поиском информаторов надо что-то делать», — одернула себя Женька, вспоминая о делах.
Она снова приуныла. А вот была бы она замужем за Платоном, не пришлось бы ничего изобретать, знай себе работай, а вечером тебя заботливый муж еще и ужином накормит, — пришел ей в голову очевидный и весьма весомый довод в пользу замужества.
К патологоанатому Женя все же поехала, причем с самого утра, встав по будильнику.
Она рассчитывала еще до обеда вернуться в город и успеть купить платье, а также выяснить личность владельца автомобиля, следившего за дачей Девятова.
Областная больница Женю поразила. Отремонтированный фасад, приличный вестибюль, регистратура — все не хуже, чем в городе. Но вот когда она смогла прорваться внутрь заведения, куда ее пускать категорически не хотели даже за тысячу рублей, а только за пять, ее постигло разочарование. Убогие, с облупившейся краской коридоры, недостаточное освещение, старомодные, заляпанные старой краской прямоугольные, подслеповатые светильники под потолком, продранный, протертый до дыр линолеум.
— А что вы хотели? — пожал плечами в ответ на Женькин вопрос патологоанатом, когда она добралась до него. — Деньги на ремонт давал депутат, а ему что главное? Максимум электората впечатлить. Кто внутри этот ремонт оценит? Пара сотен больных? А снаружи его всем видно. Так-то.