— Здравствуйте, — услышала она голос откуда-то из-за спины. — Евгения Викторовна?
Женька обернулась, у нее за спиной перед распахнутым книжным шкафом сидела в инвалидном кресле хозяйка кабинета, именно из-за распахнутой дверцы Женька ее и не заметила.
— Проходите, — махнула в сторону старинного, вероятно, сохранившегося еще со времен первых обитателей дворца огромного письменного стола, заваленного бумагами, Римма Вениаминовна.
Женька с интересом огляделась. Кабинет был частью какого-то зала, вероятно, его четвертинкой. Потолки в кабинете были высоченные, как в Эрмитаже, и украшены богатой лепниной. Стены по периметру уставлены шкафами, частично антикварными, частично современными. Торцом к окну стоял рабочий стол, возле него несколько стульев, тоже заваленных бумагами.
Римма Вениаминовна подъехала к одному из них и, сняв лежавшие на нем папки, освободила для гостьи, а сама закатилась за рабочий стол.
— Итак, я вас слушаю, — взглянула она на Женю вполне дружелюбным взглядом.
В жизни Римма Вениаминовна смотрелась мягче и приятнее, чем на голубом экране, и на тирана или деспота явно не тянула, хотя характер и сила воли сразу же читались на ее правильном, с крупными четкими чертами лице.
— Я пришла к вам по поводу смерти Олега Кайданова, — прокашлявшись, объяснила Женя, еще не решив, как перейти к главному вопросу.
— Вика мне это уже объяснила. Так что именно вам от меня надо? Я не принадлежу к близким друзьям Олега, к тому же мы давно не виделись, — откинувшись на спинку инвалидного кресла, спросила хозяйка кабинета. У нее были широкие плечи и мощный корпус. Вероятно, когда она была здорова, то была похожа либо на «девушку с веслом», либо на греческую кариатиду. Руки у нее тоже были крупные, с длинными пальцами, ухоженными, но лишенными колец и перстней. И вообще суровость была основной чертой ее облика. Честная седина на голове, лишенное косметики лицо, открытый взгляд и бездна достоинства. Никакой жалости в связи с инвалидностью Римма Вениаминовна не вызывала. Рядом с этой фундаментальной, как советская наука, дамой Женька казалась себе маленькой, легкомысленной канарейкой.
«С таким человеком финтить бесполезно», — решила Женя и перешла непосредственно к делу:
— Меня интересуют документы, которые Олег оставил у вас на хранение незадолго до смерти. — Она смотрела прямо в глаза собеседнице, хотя это было и непросто, слишком уж властным и пронизывающим был взгляд Риммы Вениаминовны.
— Документы? С чего вы взяли, что Олег оставлял у меня какие-то документы? — спросила она, не меняя ни выражения лица, ни позы.