— А как же беременные женщины и изуродованные младенцы? — Психотропная часть аферы была Жене мало известна и не особо ее тронула, но вот о несчастных матерях она забыть не могла.
— Не волнуйтесь, — довольно спокойно отреагировал Андрей. — С этим вопросом тоже разбираются профессионалы, хотя и не из нашего ведомства. Следствие идет полным ходом.
— Что значит разбираются? Ведь нанесенный здоровью малышей вред уже не исправишь! — возмутилась Женя.
— Совершенно верно. Но женщины, согласившиеся на участие в программе исследований, в основном мало интересовались судьбой своих будущих детей, их больше интересовало собственное вознаграждение, хотя действия врачей это ни в коей мере не оправдывает. Так что дополнительная статья руководству компании и некоторым сотрудникам обеспечена. Исследования велись с нарушением закона, и цель в данном случае средства, разумеется, не оправдывает.
— И все равно я не понимаю. Выходит, что, если бы не Пензюченко, вы вообще не занялись бы этим делом? — не отставала от своего собеседника настойчивая Женька.
— Скорее всего я бы передал материалы соответствующим органам. Я занимаюсь вопросами государственной безопасности, кстати, так наша служба когда-то и называлась. Комитет государственной безопасности. А преступления в медицинской сфере — это епархия иных ведомств, — попытался оправдаться Андрей, остро переживая Женино недовольство.
— Ладно. Допустим, — все еще недовольно поджимая губы, продолжила Женька. — И что там с вашим Пензюченко?
Андрей осторожно, с облегчением выдохнул, стараясь не показывать всей степени собственной зависимости от мнения молодой особы, и продолжил.
— Руководство компании, соблазненное немедленной, неучтенной и весьма внушительной прибылью, пошло у Пензюченко на поводу, заранее заявив, что не желает вдаваться в подробности. В том числе предоставив ему самому решать проблему с Кайдановым и Девятовым. Так им спалось спокойнее, и совесть меньше мучила. Расчеты компаньоны договорились производить за пределами РФ. Пензюченко к моменту убийства Кайданова успел вовлечь в преступное предприятие и руководителя отдела клинических исследований, была создана специальная небольшая группа, которая изучала узкий аспект воздействия препарата, основной состав продолжал дорабатывать официальную версию лекарства. Но вяло, без излишнего рвения. Девятову и Кайданову сперва посоветовали просто не лезть не в свое дело, но Кайданов был человек дотошный, он попросил Девятова раздобыть данные последних исследований, тот их достал, причем данные закрытой группы. Как ему это удалось, теперь трудно сказать, но, вероятно, ни он, ни человек, снабдивший его этими документами, не осознавали всей серьезности последствий. Кайданов же, ознакомившись с материалами, вероятно, о чем-то таком догадался и вместо того, чтобы снова обратиться ко мне, забегал по инстанциям. Пензюченко лишнее внимание к компании было вовсе не нужно, и, поняв, что угрозами, уговорами и подкупом Кайданова не остановить, он счел, что в интересах дела будет проще убрать его вовсе, а заодно — Девятова как опасного свидетеля. Подстроить несколько несчастных случаев для таких профессионалов, как Пензюченко и его люди, не проблема, — рассказывал Андрей, совершенно забыв про еду. — После гибели Кайданова и Девятова мы удвоили бдительность, отслеживая внимательно любого человека, появляющегося в деле. В том числе вас. — Тут Андрей улыбнулся, впервые с начала рассказа, разогнав на лице мрачные, суровые тени. — Сотрудники доложили мне, что гибелью Кайданова активно интересуется некая журналистка, и я решил сам вас прощупать и попытаться осторожно выяснить, кто за вами стоит и какие у него интересы. Мне даже в голову не могло прийти, что вы совершенно случайно оказались вовлечены в эту историю. Особенно после ваших контактов с Редькиной и Трояном.