— Петр Леонидович, вы бы хоть сперва прожевали, а потом звонили, слушать невозможно, — не выдержала наконец Женька, сидевшая перед телефоном с брезгливо поджатыми губами и сморщенным носом.
— Ты, Потапова, покапризничай еще и будешь сама со своими проблемами разбираться, а я голодный, и, между прочим, по твоей вине. Вместо того чтобы вовремя домой прийти и сесть за стол, как все люди, ужинать, я по твоим личным вопросам полдня по городу пробегал. Мне это надо?
— Извините, — заливаясь краской стыда и раскаянием, проговорила Женя. — Ладно, жуйте.
— То-то. Так вот. С тех пор барышня нигде не работает. Точнее, не работает по своим документам, и подолгу.
— А занимается промышленным шпионажем, — подсказала майору Женя.
— Да нет. Отчего же. Не только, — не оценил Жениной проницательности майор. — Может компромат на влиятельное лицо состряпать, может компаньонов поссорить, семью разбить, наследников лишить наследства. В общем, что угодно за ваши деньги.
— Интересная штучка. И дорого берет? — не скрывая антипатии к авантюристке, уточнила Женя.
— Недешево. Тот рыжий, ее арт-директор, как она его называет. Тип непростой, с бурным прошлым, причем с уголовным. Так что, считай, легко отделалась. На мокром деле его пока еще никто не ловил, ну, так это «пока», — многозначительно, полным оптимизма голосом проговорил майор, чем жутко «подбодрил» Женьку.
— А что им в институте понадобилось? — мужественно спросила Женя, отгоняя от себя видение чужих пальцев на собственной шее.
— Кайданов твой им понадобился. Но не просто так. Сперва Барсукова, точнее Редькина, должна была очаровать мужика, затем склонить к сотрудничеству с фармакологическим концерном, потом организовать его переход на постоянную работу и параллельно раздобыть или сфабриковать на него компромат, причем такой, чтобы Кайданов на этот концерн всю жизнь горбатился и пикнуть не смел, — закончил довольный собой Суровцев. — Ну, как тебе история?
— Замечательная, — сухо высказалась Женя. — Можно, финал я сама расскажу. Когда стало ясно, что чары Ангелины не срабатывают, они на него наехали, он заартачился, и они его грохнули с трагичным возгласом: «Так не доставайся ж никому!» Они вам во всем признались, вы их арестовали, убийство Кайданова раскрыто.
— С чего ты взяла? — удивился Суровцев. — Никого я не арестовывал. И Кайданова они не убивали. Во всяком случае, мне в этом никто не признался, а, наоборот, утверждали, что смерть Кайданова была им крайне не выгодна. Для них самих она стала полной неожиданностью и грозит потерей денег. Заказчик может с ними вовсе не рассчитаться.