Слушать ее заверения никто не стал, Павел отругал за глупости, велел приезжать на дачу, а про деньги больше не вспоминать. Вика, растроганная такой теплотой, расплакалась, придя в себя, только когда дети явились из школы. Так и вышло, что ничего ценного она так и не узнала.
Потаповой в этот вечер она так и не дозвонилась, сочтя, что сведений, достойных внимания журналистки, пока нет, а беспокоить по пустякам ее не стоит.
Всю пятницу Женька в поте лица зарабатывала деньги, точнее, отрабатывала гонорар за слабительное, вооруженная справкой от врача в качестве алиби и отличной дикцией в качестве орудия труда. Поле боя к вечеру осталось за ней. Гонорар тоже.
Сложнее было с гостями. Как ни пыхтела Женька, а набрать больше двадцати двух человек не удалось, включая родственников, друзей, коллег, начальство, мага Лаврентия, майора Суровцева, противного режиссера слабительного и квартирную хозяйку. Что делать? Как оказалось, Женька вела скромный, замкнутый образ жизни.
Так что заказанный Сеней Кулебякой банкет обошелся ей со всеми скидками в смехотворные деньги, пришлось купить себе норковую шубу для солидности. Все-таки двадцать семь лет уже — приличный возраст, ко многому обязывает. И еще, проснувшись утром, Женька дала себе слово, что, как только закончит расследование обстоятельств смерти Олега Кайданова, сразу же примет предложение Платона и выйдет за него замуж. Пора.
Но маме сообщать эту весть она пока не стала. Вероятно, из суеверия.
— Женечка! С праздником! — Лиза, сияющая, с букетом таких же нежных, как она сама, розовых роз бросилась Жене на шею.
— С праздником, подруга! — подошла вслед за ней Ольга Милованова. — Шикарно выглядишь. И шубка тебе идет. Чей подарок?
Женька была в своем репертуаре. Начав с утра готовиться к собственному банкету, она, как всегда, запуталась в выборе нарядов и, как итог, вместо того чтобы встречать прибывающих гостей, заставила их ждать себя не меньше получаса.
— Женечка, ну, наконец-то! — протолкалась к Жене мама. — Гости давно собрались, мы уже не знали, что делать. Девочки, помогите ей с цветами, а ты быстренько раздевайся!
— Женечка, с праздником! — тут же подоспел Платон. — Давай я помогу шубку снять.
— Что это за увалень? — провожая Платона скептическим взглядом, спросила Ольга.
— Это не увалень, это Платон, — строго заметила ей Женя, только вчера еще принявшая судьбоносное решение по поводу своего замужества. — Между прочим, очень добрый, заботливый, умный, и к тому же большой начальник.
— Да! — тут же поддержала ее Лиза, собственно говоря, и сосватавшая Жене Платона, которой приходился ее мужу любимым начальником. — Между прочим, его в ближайшее время планируют в совет директоров ввести! — горячо прошептала она. — А еще он очень глубокий, образованный, интеллигентный человек. Редко сейчас встретишь мужчину, который цитирует Мандельштама, Гумилева и Пастернака!