Лаврентий сидел молча, храня на устах улыбку Джоконды.
— Нет, вот скажите на милость, чем конкретно вы помогаете людям? Пустой болтовней типа в пятницу будьте осторожны с колющими предметами, а в понедельник — внимательны на дороге? Это, что ли, ваша высшая магия? — зудел с другого бока майор Суровцев, отмахиваясь от тянущей его за рукав супруги. — А эти ваши экстрасенсорные способности? Мужчина жив, он сейчас в темном месте, я вижу угрозу жизни! Дайте карту, проверьте этот квадрат. Что, пусто в этом квадрате? Тогда проверьте этот квадрат, чувствую тепло, и энергетику живого тела. Что, и там нет? — красочно изображал изумление некоего безымянного экстрасенса майор, очевидно, женщины, потому что сопровождал речь ужимками и говорил подчеркнуто писклявым голосом. — Точно каждый куст проверили на двадцати квадратных километрах? Ну, прямо и не знаю. Ах, у вас такая тяжелая недоброжелательная аура, мне весь обзор заслонила! Невозможно работать в таких условиях. Где, вы говорите, он был? Напивался в баре за углом? Чепуха! Я точно знаю, он был в этом квадрате, а в бар явился недавно, когда у меня видения не было! — ерничал подвыпивший майор. — Вот они ваши чудеса! Болтовня и очковтирательство! А вы попробуйте, как мы, план по раскрытию преступлений выполнить и улики представить вместо «чую, чую»! — кривлялся майор, отчего-то не взлюбивший мага и навесивший на него свои старые обиды, к которым ни Лаврентий, ни кто другой из магов и экстрасенсов не имел никакого отношения. — Тоже мне, звезда экрана.
Посидев в этом теплом коллективе еще минут пятнадцать, Лаврентий наклонился к майору и тихо, чтобы не слышали посторонние, произнес:
— Петр Леонидович, я бы на вашем месте не налегал сегодня на спиртное, потому что завтра около восьми часов утра вас срочно вызовут на работу. Поскольку на вашей территории будет совершено громкое убийство, заказное и политическое, и именно вам поручит начальство заниматься расследованием, которое в дополнение к прочим прелестям получит громкую общественную огласку, — тихо и ласково шептал на ухо майору маг. — Так что советую не злоупотреблять.
И пока майор, глупо моргая, пытался понять, что это только что было, глупый розыгрыш или истинное пророчество, маг оборотил свой светлый, безмятежный лик к Женькиному главному редактору и с той же загадочной бесстрастной улыбкой проговорил:
— Многоуважаемый Тенгиз Карпович, я совершенно доволен своей судьбой, и большая известность или публичность могут скорее повредить, нежели помочь моей практике. Для мага суетность и тщеславие — не лучшие спутники на пути к совершенству и абсолютному знанию. Впрочем, как и для любого стремящегося к знаниям и к истине. Так что примите мою искреннюю благодарность за ваше участие и мои наилучшие пожелания, а также небольшой совет. — Он улыбнулся еще загадочнее и проговорил еще тише: — Будьте внимательны «к данайцам, дары приносящим», ибо ценны лишь те, что от сердца даются, — произнес маг и поднялся из-за стола. В тот же миг все присутствовавшие на банкете дамы обступили его плотной толпой, и ни майор, ни озадаченный Тенгиз Карпович не имели более возможности обратиться к магу для разрешения собственных затруднений.