— А давно он умер? — поинтересовалась Женя, прикидывая, сколько лет прошло с начала перестройки и сколько лет может быть хозяйке дома.
— Да уж двадцать лет как, — вздохнула Клавдия Матвеевна. — Я его намного моложе была, да уж тоже состарилась, — почесала она густые усы под носом. — А уж какая красавица в молодости была! Да я тебе сейчас покажу. Садись вон на банкетку Александра Второго, я за альбомом схожу, — кивнула она в сторону обтянутой бирюзовым шелком банкетки. В кресла не садись, — добавила она торопливо. — Это Павел! — проследила, как Женька скромно устроилась на краешке банкетки, и вышла из комнаты.
«Путешествие во времени», — думала про себя Женька, разглядывая каменные вазы, бронзовые с хрустальными подвесками жирандоли, мраморные головки Амуров и Психей, каминные часы старинной работы и прочие атрибуты музейного убранства, пока на пороге не появилась Клавдия Матвеевна.
Старуха теперь выглядела совсем иначе, под стать музейному залу. В бархатном, вышедшем из моды платье, ярко, даже, пожалуй, вульгарно накрашенная, с массивными старинными украшениями и пышно уложенными волосами.
«Полный улет», — решила про себя Женька, рассматривая этот ходячий анахронизм, намертво застрявший в эпохе застоя. Но вслух делиться своими соображениями не стала.
— Смотри вот, — гордо протянула бабка Женьке открытый альбом, усаживаясь рядом с ней на банкетке. — Это вот свадьба наша. Показала она первую большую черно-белую фотографию. — Платье у меня было из Дома мод, на заказ шили, — объясняла Клавдия Матвеевна, указывая на тюлевое, до пола платье, украшенное огромной хризантемой на груди. — А туфли югославские, Семен Абрамович доставал, — показывая на торчащий из-под платья носок белой туфли, объясняла бывшая «меховая королева».
Женя согласно кивала, не забыв рассмотреть стоящего рядом с красавицей невестой невысокого, кругленького, изрядно полысевшего жениха, с маленькими, хитро сощуренными глазками. Жених был лет на двадцать старше своей избранницы.
Сама Клавдия Матвеевна на фото была совсем юной, лет двадцать пять, не больше. Стройненькая, но с формами, большеглазая, с гордой осанкой и уверенным, каким-то слишком взрослым, многоопытным выражением лица.
— Семен Абрамович, покойничек, — ткнула на изображение супруга толстым, украшенным черной каймой, мозолями и огромным перстнем с рубином пальцем Клавдия Матвеевна. — А вот это директор гастронома, а вот рядом с ним завкниготоргом, а это товаровед с базы, — перечисляла присутствующую на торжестве советскую «элиту» с тяжелыми, полными сожаления вздохами хозяйка.