— Потапова Евгения Викторовна, — теперь уже спокойно и самоуверенно представилась Женя, распрямляя спину и принимая достойную звезды позу.
— Точно, — согласно кивнула Клавдия Матвеевна. — Вот он, возраст! — вздохнула она, как-то сразу сдуваясь. — В былые годы я б тебя сразу признала, а так нет. Охо-хо. Насчет Алешки, говоришь, приехала? — снова взглянула она на Женю. — Ну, ладно уж, пошли в комнаты, а то негоже звезду экрана в кухне-то принимать. — И хотя фраза эта была сказана старухой без всякой улыбки, тем не менее Женьке в ее словах послышалась едва уловимая ирония.
«Странная старушенция», — подумала Женя, направляясь вслед за хозяйкой в глубину дома.
Они вышли в темный просторный коридор и уткнулись в железную глухую дверь, старуха достала ключи и отперла свои «палаты». По тому, как тяжело и медленно открывалась дверь, Жене отчего-то подумалось, что она бронированная.
— Ни фига себе! — простодушно, словно школьница, восторженно воскликнула Женька. — У вас тут что, филиал Эрмитажа? — После бедненькой, неряшливой деревенской кухни вид старушкиных хором сразил Женю наповал.
— Да уж, — самодовольно заметила та, окидывая горделивым взглядом расписанный в стиле Павловска или Петергофа цветочными гирляндами, экзотическими птицами, лютнями и флейтами просторный зал и кованую с мраморными ступенями лестницу.
— Откуда же такая красота? — робко спросила Женя, рассматривая роспись и переходя к изучению старинных полотен на стенах, пытаясь разглядеть подписи художников. — Значит, ваш муж действительно был профессором?
— Профессором! — фыркнула неодобрительно старуха, покосившись на Женю. — Много ты видала, чтоб профессора так жили? Скорняком он был, самой высокой категории! А невестка его, сестра брата единокровного, антикваршей.
«Ах, вот оно в чем дело», — покивала сама себе Женя, вспоминая старые наивные советские детективы, в которых на дачах завмагов, скорняков и зубных техников находили зарытые под фундаментом несметные сокровища.
— Ну надо же, — сказала она вслух. — Это выходит, вы еще при старом строе все заработали?
— Каждую копеечку своими руками заработал. Каждую, — удовлетворенно подтвердила старуха. — Это сейчас воры на свободе гуляют и барствуют, а тогда и честного человека могли за решетку упрятать, и глазом моргнуть не успеешь, — горько проговорила она. — Прятаться приходилось, собственные заработанные деньги потратить боялись, так и умер мой Семен Абрамович, не порадовавшись на свободе, — уже другим, мученическим тоном сообщила бабулька. — Мне вот все оставил.