* * *
Алена.
День прошел на удивление мирно и… мило. Чертенок великолепно устроился в дамском коллективе, причем если пожилые леди спокойно изливали на него материнский инстинкт, а мелкие кокетки старшего детсадовского возраста не менее уверенно строили глазки и через одну допытывались, не хочет ли он на них жениться… то дамы «средней весовой категории» просто млели и томно вздыхали. По всей видимости они сочли чертенка моей частной собственностью (знали бы они, насколько буквально правы!) и на чужое рук не распускали. Только взгляды и вздохи.
Меня это и забавляло и слегка раздражало одновременно. Потом я увлеклась работой и стало не до охраны чертячьих прелестей. В конце концов, от шоколада, пирожков и маленьких девочек еще никто не умирал.
А потом ко мне забежал Тошка и вредный демон надулся. Здрасте вам с кисточкой! Лопать чужие конфеты тоннами, и улыбаться, как чеширский кот на миску сметаны, это можно, значит. А чаю налить… моему приятелю — а Тошка действительно приятель, очень хороший, и нас обоих это полностью устраивает — так «оне» не захотели. Ребенок, блин.
Ну, а потом был перерыв между двумя группами, Мишенька с тортиком, от которого пришлось избавляться в срочном порядке, пока Владис его не слопал, вместе с кулинарным шедевром… второе занятие, ребята-программисты, заглянувшие на огонек всей компанией…
Владис, на удивление, толпу парней принял гораздо спокойнее, чем того же Мишеньку. Оглядел их всех, потом перевел взгляд на меня, фыркнул и устроился на подоконнике, наблюдать сумерки в городе. Изредка, когда мы все (ну, то есть, я) слишком громко смеялись — поворачивался, оглядывал нас и снова возвращался к виду за окном.
Я не стала затягивать с чаепитиями. Не могу сказать, что меня пришибло чувством вины, или еще какой подобной гадостью, но мне показалось, что чертенок просто устал. От толпы, от гомона и смеха, от чужого… мира. Не знаю. Но я выпроводила компанию и засобиралась домой.
— Хочешь, пройдемся пешком? — спросила я Владиса, когда мы уже сдали ключи дяде Ване и выбрались из здания. — Можно через парк.
Он кивнул, посмотрев на меня как-то странно… больше всего в его взгляде было чего-то очень похожего на благодарность.
Я не люблю холод и слякоть, и вот парадокс, при этом очень люблю осень. Вот такую, как сейчас. Влажный, свежий воздух, нежные переливы фонарных нимбов в мелкой, почти не ощутимой мороси. Мокрые дорожки в парке, и льющееся на них с неба золото последних осенних листьев.
Мы просто шли, молча, и как-то незаметно взявшись за руки, через это сумеречное безвременье. Редкие силуэты встречных растворялись в нашем молчании, как кусочек сахара в крепком, густо-янтарном чае.