И, тем не менее, выйдя из цитадели женского блаженства, я все же заглянула в гостиную. Так просто, проверить, все ли в порядке.
Чертенок спал, раскинувшись на весь диван, как морская звезда на пляже. Одеяло опять на полу, но, судя по довольному сопению, не мерзнет. И попа немного слиняла после линейки.
Я упустила момент, когда, внимательно разглядывая полосатый чертячий тыл, от мыслей про завидную регенерацию перешла к другим… не таким благостным и приличным. Да тьфу на него в самом деле! В родной квартире уже шагу не ступить, чтобы не наткнуться на провокацию!
Все, спать, нафиг такие мысли!
И все равно, я, как взрослая ответственная женщина, сначала подняла одеяло с пола и положила его в ногах «звезды». Потом, уже пристраивая любимую подушку под щеку, с тихим прочувствованным «мммать» встала и отнесла лишенцу купленные по наводке вражеского подсознания трусы, носки и майки. Выложила на диван рядом с подушкой.
Споткнулась о валяющуюся на полу линейку, помянула ее коварную деревянную душу тихим ласковым… и, наконец, добралась до обители сновидений. Где заснула тревожным сном слишком много знающего человека.
Если бы я знала, что меня там ждет!!!
Мне снилось, что из всех щелей моей уютной, обжитой квартиры с тихим жутким рычанием полезли монстры. Монстры были коварные и хитрые, притворялись мирными предметами домашнего обихода, но злобная сущность так и перла наружу, демонстрируя недюжинную изобретательность и садистские наклонности.
Я металась по квартире и везде натыкалась то на резиновые шлепанцы, сладострастно и сочно шлепающие друг о друга, то на рейку в цветочном горшке, к которой наивная я привязала фуксию, то палка для поворота жалюзи вдруг задергалась и гибко изогнулась, демонстрируя хлесткость.
В ужасе я рванула куда глаза глядят, а за мной бежал Владис, при рогах и хвостике с кисточкой, с охапкой «инструментов» в руках. Периодически он терял то линейку, то тапочек. Из-за чего жутко переживал и возвращался за последним, жалобно взывая ко мне, мол, подожди, мы опять самое важное уронили!
Я на бегу отмахивалась от него иконой с изображением доброго дедушки Ленина и большим дымящимся кадилом. А рядом на скамеечке сидели байкер, баба Клаша и Михал Михалыч.
Байкер ржал, бабка что-то истошно кричала, а Михал Михалыч все записывал в блокнот.
* * *
Владис.
Я снова выспался, марбхфхаискорт! Сладко потянувшись, я уставился на разложенное передо мной богатство — носки, трусы… нормальные трусы, черти их расцелуй! Осталось еще разжиться брюками и рубашками…
Тут же вспомнился наряд, честно конфискованный в первый вечер в этом мирке. Иех, сюда бы его сейчас… а не это плюшевое розовое убожество.