Вдруг оказалось, что поэт стоит один на дороге и рассеянно оглядывается, а её нет. Только что была – и нет. Участковый быстро пересёк поросший травой склон, поэт так и стоял на дороге.
– Куда она пошла? – крикнул участковый.
– Да вот я и сам думаю, куда она могла деться, – развёл руками поэт, – кругом же видно всё.
– А ты повнимательнее не мог смотреть? – Участковый озирался вокруг.
– Женщина, – продекламировал поэт, – появляется и исчезает, как вдохновение.
– Вдохновение, – передразнил участковый. – Высосешь бутылку – вот тебе и вдохновение, молчал бы уж.
На краю дороги росли кусты, но они были слишком редкие, чтобы за ними спрятаться.
– Что вы знаете о вдохновении? – воскликнул поэт. – Вы, человек в галифе.
– Где ты видишь галифе? Обычные брюки! – удивился участковый.
– Человек на службе одет в галифе, – провозгласил поэт. – Даже если это не галифе – но суть остаётся сутью. Галифе – это суть.
Участковый давно не слушал его. Он бежал дальше по склону за дорогу, мимо гаражей. Ему показалось, что там мелькнули две человеческие фигуры. Но то ли ему показалось, то ли он бежал недостаточно быстро, но он никого не нашёл, ничего там не увидел, а дальше был опять гладкий склон, довольно ярко освещённый луной, на котором никто не мог скрыться. «Как сквозь землю провалилась!» – пронеслось в голове.
И у него опять возникло то же чувство беспомощности, которое он пережил тогда в доме Фролова, когда они вернулись в комнату, где буквально секунду назад был сам Фролов и эта женщина, и – никого не нашли. Чувство беспомощности перед очевидным абсурдом. Отвратительное ощущение неправдоподобия происходящего, когда кажется, что спишь, и всё это происходит во сне, но ты знаешь, что не спишь, и что это не кошмар из сна, а всё наяву.
Он будет ходить остаток ночи по селу, будет искать её, но опять не найдёт и вернётся под утро домой, отупевший от усталости, тоски и беспокойства.
А поэт вернётся в общежитие и будет читать там стихи студенткам и пить вино и в конце концов заснёт на какой-то кровати под чужие разговоры, под звуки гитары, под скрип открываемой и закрываемой двери, под звук шагов по деревянному полу.