-Мастер! Я видел за повозками человека! Женщину!
-Это не человек, Альтир! – отозвался Глаас. – Поганые оборотни хотят добраться до нашего добра! Стреляйте в тварей, не жалейте! Здесь нет других людей, кроме нас!
Тут он, разгоряченный, яростный, повернулся к нам и крикнул:
-Стоит мне только увидеть, что ты сдвинулся с места, Ирну! Стоит мне только увидеть!.. Не отпускай свою девку ни на шаг! Если она тебе дорога – тебе ее и защищать этой ночью!
Я поняла, что у него вертелось на языке невысказанное обвинение – Глаас угадал, что оборотни пришли за нами, но не желал, чтобы об этом догадался кто-то еще. Хорвек, видимо, посчитав, что требования главаря разбойников вполне разумны, притянул меня к себе вместе с Харлем, и я замерла, вновь спрятав лицо у него на груди. Засвистели в воздухе стрелы, затрещал огонь, и даже с закрытыми глазами я видела его красноватые отблески. Хохот оборотней сменился рычанием, но, хоть Хорвек и говорил, что псы колдуньи глупы, у них достало ума понять, что стоянку бывалых разбойников, увешанных оружием с ног до головы, им приступом не взять.
Захлебнувшись яростным воем, перешедшим в злобный лай, псы отступили. За повозками уже тлели сухая трава и кустарник, подожженные горящими стрелами, и в красноватом мареве напоследок одна за другой мелькнули черные приземистые тени – числом то ли пять, то ли шесть.
-Проваливайте! Здесь будет погорячее, чем в вашей треклятой преисподней! – горланили разбойники, в запале пуская вслед им стрелы, но Глаас, сохранявший хладнокровие, приказал им остановиться.
-Ушли! – объявил он, довольно хлопнув в ладони, испачканные в собачьей крови. – Пусть знают, что вольный люд с пустошей не боится ни королевских слуг, ни бесовских порождений! Даже самые острые зубы можно выбить, а самую толстую шкуру – пустить на подстилку!
-Верно, ушли… - сказал кто-то из его людей, прислушиваясь к удаляющемуся вою. – Вот только псов наших жаль, попортила их бесовщина. Что ж это за твари такие? Раньше в этих местах их не было. Откуда явились? Оборотни, да еще и стая…
-Что толку гадать? – перебил его мастер Глаас, не желая, чтобы рассуждения эти навели кого-нибудь на иные дурные мысли. – Как пришли, так и убрались, несолоно хлебавши. Псов найдем других, натаскаем. Что там с Кирру? Сильно ли его порвали?.. Эй, Соль! Успокой лошадей, не то завтра эти клячи подохнут от усталости еще до полудня!
Воинственная суета сменилась иной: все нуждались в передышке и люди Глааса торопливо устраняли беспорядок – кто-то оттаскивал мертвых псов подальше, кто-то усмирял лошадей, другие притаптывали тлеющую от искр траву, чтобы огонь не добрался до повозок.