Мой шаг становился все неувереннее, я вертела головой, пытаясь сообразить, как выбраться из этой грязной дыры, но старалась не отставать слишком уж явно, понимая, что мне нужно держаться при чумазой ребятне. "Ох, не стоило мне забираться в этот бедняцкий угол! - думала я, отбросив на время размышления о колдунье. - Где-то здесь наверняка нашли пристанище и городские разбойники - самое место для норы, в которую не решится сунуть нос и городская стража!".
Темнело быстро, и страх мой усиливался: что, если крысы просто разбегутся во все стороны, вместе с ними растают в сумерках и малолетние бродяжки, и я останусь совсем одна?
Однако этим моим опасениям не суждено было сбыться. Крысы упрямо держались вместе, несмотря на то, что в них непрестанно швыряли камнями и тыкали горящими головешками - повсюду нам попадались догорающие костры, разведенные в честь праздника. Они слаженно двигались вперед, словно точно зная, куда держат путь. Миновав окраину маленького вонючего квартала, бывшего истинной язвой на теле города, мы очутились на краю большого оврага, куда сбрасывали мусор, который не вместили узкие и кривые переулки трущоб. Я услышала, что в криках мальчишек поубавилось веселья, а затем кто-то громко сказал:
-Да они бегут на старое кладбище!
-Старое кладбище! - вразнобой повторили его приятели, и мне почудился испуг в этих словах, да и хохот поутих.
-Туда им и дорога! - выкрикнул кто-то. - Пусть глодают поганые кости!
-Никак сегодня ночью там шабаш! - отозвался тоненький девчоночий голосок.
-Ведьмы позавидовали сегодняшнему празднику честных людей и затеяли свой! Хотят сговориться и напустить беду на город! Наверняка уже варят похлебку из ужей и старых костей!
-А если мы туда сунемся, то и нас в тот котел бросят! - испуганно пискнули откуда-то у меня из-под ног.
Кто-то засмеялся, но смех тот был натужным и напугал остальных еще больше. Я слыхала от Харля, что старое кладбище пользуется в городе недоброй славой и горожане давно уж не селятся поблизости от него. Проклятым то место стало считаться после того, как добрую сотню лет тому назад одну девицу простого рода, известную своей красотой, полюбил герцог, имени которого нынче уже и не помнили, но прозывали Сластолюбцем. Бедная девушка изо всех сил противилась его домогательствам, но герцог пригрозил, что изведет под корень всю ее семью, и у бедняжки не осталось выбора, кроме как уступить.
Вскоре после этого тело красавицы нашли в реке, и все в округе знали, что она утопилась, не снеся бесчестья. Однако герцог объявил, что она утонула случайно, и приказал похоронить ее на кладбище, а не за оградой, как это полагается самоубийцам. Легенда гласила, что смерть девушки всерьез огорчила герцога, ведь он и в самом деле полюбил ее - оттого и пожелал для нее освященной земли, решив, что его воля превыше божеских заповедей. Зоркие глаза горожан углядели, что на пальце у покойницы имелось золотое кольцо искусной работы, и по Таммельну пошли слухи, будто это прощальный подарок Сластолюбца, желающего вымолить прощение у погубленной души.