Аннет отвернулась и скорым шагом пошла к выходу. Слушать его она не хотела. Он нагнал ее и холодно приказал:
– Не спеши.
В полном молчании они прошли мимо пыльных задников и блестящих от смазки механизмов, миновали тускло освещенный коридор и подошли к двери в вестибюль. У Аннет на душе было так плохо, что хотелось умереть. Она чувствовала себя униженной, обиженной, но в то же время обидчицей. Она поступила правильно, но совесть то и дело укоряла ее за те слова, что она бросила Максимилиану в лицо, и за ее собственную глупость.
Она непроизвольно захлюпала носом, остановилась и принялась шарить в нагрудном карманчике платья в поисках платка. Платка не оказалось, вместо этого пальцы нащупали твердый кругляшок.
– Возьмите, – Аннет протянула его Максимилиану. – Это брелок Жакемара. Простите, забыла вернуть вам раньше.
Он взял его и положил в карман. На лице не дрогнул ни один мускул.
– Думаю, тебе стоит привести себя в порядок прежде чем мы выйдем, – он кивнул на ее рукав.
Закусив губу, Аннет сердито сражалась с пуговицами, а он молча ждал. Она не могла справиться целую вечность, а когда закончила, Максимилиан тихо сказал:
– И на вороте платья. Ты не заметила, что я…, – он осекся.
Покраснев до слез, она быстро застегнула последние пуговицы, и они вышли в вестибюль.
Глава 13 Пильщик
В вестибюле оказалось пусто. Свет притушили, почти все горожане и туристы разбрелись по домам. Вечеринка завершилась.
Луиза помогала местной девушке убирать со столов и гремела стаканами, как будто решила расколотить их все до единого. Гильоше и Пендельфедер спрятались за колонной и о чем-то горячо спорили. Петра видно не было, его скрипка сиротливо лежала на табурете. Вероятно, шарманщик сбежал в город обменять выклянченную мзду на шнапс. Ангренаж устало расположился на кушетке в углу, и кисло поглядывал на Форса, который чуть ли не в обнимку стоял с опустевшим котлом с пуншем. Золотопромышленник выполнил свое намерение хорошенько угоститься чудесным напитком. Его выпуклые глаза остекленели, рыжие усы обвисли, и он вел увлекательный разговор с невидимым собеседником, отчаянно при этом жестикулируя. Время от времени он замолкал, широко открывал рот и осторожно ощупывал свой золотой фонд. Можно было лишь строить догадки, что или кто явился ему в видениях, которые вызывал мед горных пчел.
Стоило Аннет и мрачному Максимилиану выйти в центр зала, как к ним наперерез бросилась Белинда.
— Господин Молинаро, я вас повсюду ищу! Требуется ваш опыт антиквара. У нас дома есть десяток картин кисти какого-то известного живописца – вечно забываю его имя – мама хочет узнать, можно ли продать часть, и что за них дадут. Не откажитесь побеседовать с ней – вон она сидит в углу, ну же, прошу-прошу, пожалуйста, идемте, не будьте букой!