– Поторопитесь. Гроза вот-вот закончится. Не переодевайтесь, идите прямо так.
Максимилиан поманил ее рукой и вышел в коридор. Спорить не было сил, и она хмуро повиновалась.
Действительно, в гостинице не спали. Из номеров доносились голоса и смех. Горничная шла по коридору с тележкой, нагруженной напитками. Однако на террасе было пусто и темно.
– Я попросил управляющего, чтобы сюда никого не пускали, – пояснил Максимилиан. – После вчерашнего он был только рад услужить.
Официант торопливо выставил на стол бутылку с игристым вином, пару фужеров, пепельницу, и зажег свечу под стеклянным колпаком. Поклонился гостям и поспешил прочь. Аннет и Максимилиан остались одни. Аннет робко подошла к стеклу. Перед ней открылась картина ночного грозового города. От страха и восторга замерло сердце. Дождь шумел по крыше, на пол возле окон натекли лужи. Приятно пахло мокрыми деревянными досками и зеленью.
В домах не горели огни, а вдалеке, за крышами, волновалось темное пространство – озеро. На его поверхности танцевали всполохи, когда в громоотвод Часовой башни ударяла молния. Сама же башня преобразилась и поражала. На ее стенах медленно, как сотни разноцветных светляков, загорались фонарики. Каждый удар молнии зажигал новые, они карабкались выше, до самой крыши, складывались в причудливые узоры, пока башня не превратилась в волшебный дворец.
Аннет прижалась носом к стеклу и охнула от удивления.
– Это придумал внук Жакемара, – пояснил Максимилиан. Он тихо подошел, встал позади Аннет и продолжил:
– Внук Жакемара увлекался электричеством. В башне установлены особые аккумуляторные банки, которые накапливают разряды молний и заставляют огоньки загораться. Очень красиво.
– Красиво, – подтвердила Аннет и тяжко вздохнула.
Воцарилось молчание. Впрочем, говорить под аккомпанемент грозовой музыки и дребезжание стекла было сложно.
Максимилиан отошел и расположился в плетеном кресле за столом. Он достал трубку, потянуло приятным ароматом: не табаком, а смесью черной смородины и вишни. Босс со вкусом затягивался и выпускал клубы дыма. Некая странная мысль мелькнула на задворках ее сознания – уже не впервые – но Аннет не успела схватить ее за хвостик. Максимилиан потянулся к бутылке, звякнул стеклом и разлил шипящий напиток в бокалы. Пододвинул один к краю стола и приглашающе кивнул. Девушка вздохнула и опустилась во второе кресло.
Потягивая вино, они любовались грозой и огнями на башне. Впрочем, Максимилиан не пил: покрутил бокал, вдохнул аромат, пригубил и поставил обратно на стол. Ударил гром; Аннет непроизвольно вздрогнула, Максимилиан спросил: