— Площадь Роз! – сообщил Ангренаж тоном трамвайного кондуктора, объявляющего остановку. – Прекрасней ее нет на свете!
Когда глаза Аннет обрели способность видеть, она согласилась с добровольным гидом.
Во-первых, площадь Роз поражала идеальными пропорциями. Она была небольшой и идеально круглой. По периметру стояли хорошенькие домики, выкрашенные в розовый цвет.
Во-вторых, черную гладкую плитку площади расчерчивал золотой узор.
– Он выполнен в виде розы, – пояснил Ангренаж. — Нет, это не настоящее золото, всего лишь бронзовые прутья. Они покрыты специальным составом, который не дает металлу потускнеть.
В-третьих, посреди площади возвышалась игла солнечных часов — высокая, как двухэтажный дом. А у основания иглы росли удивительные цветы. Когда подошли ближе, Аннет опознала в них розы. Эти розы не издавали пьянящий аромат и не радовали сочными красками.
Розы тикали и стрекотали. Каждый бутон на бронзовом пруте был размером со средний кочан капусты и крепился на перфорированных распорках. Бронзовые стебли ощетинились колючими шипами. Соцветия напоминали внутренности часов: среди лепестков медленно вращались шестеренки.
— Головки цветов следуют движению солнца, а когда наступает ночь, лепестки закрываются в бутоны, – объяснил Ангренаж.
– Восхитительно! — заметила Аннет. – Обожаю розы. Но выращивать их — головная боль. Капризные цветы. Наверное, с металлическими розами проще.
— Увы, нет. Ухода они требуют немало. Смазка, чистка… кому как не мне это знать. Я главный механик города. Моя обязанность – поддерживать жизнь во всех изделиях Жакемара. Жаль, природа не наделила меня даром репликатора. Да и вообще никаким сенситивным даром… жестоко она со мной обошлась. Как видите, я рожден калекой. Короткая левая нога и одно плечо выше другого. Хорошо хоть руки в порядке.
Ангренаж нагнулся, запустил руку в карман, вытащил раздавленную грушу, вполголоса чертыхнулся и отбросил ее в сторону, спугнув стаю голубей. Затем опять пошарил в кармане, выудил круглую масленку и пролил несколько капель на полураскрывшийся бутон. Лепестки щелкнули и распахнулись.
– Вы очень умелый механик, -- безыскусно похвалила его Аннет. Ангренаж выпрямился и слегка порозовел от удовольствия.
Над площадью разлились скрипучие звуки шарманки.
– Здравствуй, хромой родственник, – окликнул Ангренажа долговязый старик живописной наружности – потрепанный рабочий комбинезон и куртка, на шее клетчатый шарф с перекинутыми на спину концами, из-под полей широкополой шляпы торчат сальные седые космы.
Старик с остервенением крутил ручку ящика из красного дерева. Ангренаж сморщился, словно хлебнул уксуса.